Однажды бессонной ночью, оплакав свою ненужность под сопение вымотанного за день Алексея, Евгения, наконец, призналась себе в том, что ненавидит цирк.
Алексею же казалось, что цирковая жизнь его маленькой семьи наладилась. Они теперь были все вместе, рядом и он мог себе позволить целиком погрузиться в работу, отключаясь от тоски и тревог, мучивших в разлуке. Евгения за всякую работу берется, дочку каждый день французскому языку обучает. Пятилетняя Вика самостоятельно держится в седле, легко делает стойку, колесо, мостик, шпагат и, подстрахованная лонжей, сидит на плечах отца, стоящего на крупе скачущей лошади. Да не просто держалась кое-как - "отрабатывала номер" с наслаждением! Она неслась сквозь дым и свет высоко, очень высоко над манежем, сверкая восхищенными глазенками и во всем ее крошечном существе колотилось особое ликование, идущие в паре страх и победа.
Евгения не разделяла мечту Алексея сделать из дочери цирковую. Это было просто невозможно - отдать цирку мужа, а теперь и дочь, вместо того, чтобы воплотить в Виктории свою не- осуществившуюся мечту - карьеру переводчика при дипкорпусе в каком-нибудь уютном уголке Европы. Поэтому Женя особенно пристально следила за языковыми успехами дочери, обращаясь до- ма к ней по-французски, чтобы продемонстрировать мужу истинное призвание Виктории.
- У девочки необыкновенные способности к языку. Она должна получить хорошее образование, а поэтому пойдет в нормальную, а не кочевую школу! категорически заявила Евгения.
Супруги пришли к компромиссному решению - Вика будет учиться в нормальной школе в Солнечногорске, проводя каникулы в цирке, а будущее покажет куда идти потом - в Ин.яз или цирковое училище. Но до школы еще два года, а впереди - целое будет время поразмыслить. В мае, подхватив дочь, и не дожидаясь пока закончит свои дела муж, Евгения отбыла в Солнечногорск, тайно чувствуя, что никогда уже в цирк не вер- нется. Да и Викторию ни за что от себя не отпустит.
Алексей посадил жену в мягкий вагон скорого поезда "Ки- ев-Москва", загрузив все полки огромным багажом - чемоданы с зимними вещами, ящики книг и всяких мелочей, с которыми было жалко расстаться, корзинка ранней украинской клубники и черешни, пакеты с провизией и Викиными куклами. Еще бы - они не были дома почти два года! Два сезона - сплошные гастроли, а все прошлое лето Женя с дочерью провели в станице Караевых, где отдыхала и работала вся цирковая "семья" наездников. Были приглашены сюда и родители Евгении. Дороговы визитом остались довольны - Алексей чувствовал себя уверенно и прочно, Виктория загорела, окрепла, с удовольствием демонстрируя деду и бабе свои успехи в верховой езде. Она вместе с отцом сделала несколько кругов на лошади и даже постояла сама в седле, опасливо расставив ручки и рухнув, наконец, в объятия Алексея. А вот была ли счастлива Евгения тем летом? Сидя у окна набиравшего скорость поезда, Евгения поняла: да она была очень счастлив! И до чего же больно сейчас за оставленного на перроне Алексея - такого растерянного и одинокого, какими кажутся все, разделенные вагонным стеклом на "провожающих" и "провожаемых", т.е. обреченные на разлуку. Ей стало вдруг стыдно скрытых от мужа планов и надежд, противоречащих, враждебных, в сущности, его надеждам и планам. Ей мучительно захотелось вернуться, объяснить Алексею все, выговориться, выплакаться и попросить его о помо- щи. Он обязательно поймет и поддержит даже если придется усту- пить, пройтись с садовыми ножницами по нежным побегам личной мечты.
- Мама, с нами поедут чужие дядя и тетя? Почему мы тогда папу не взяли? - приставала с вопросами Вика, наблюдая за размещением в купе посторонних пассажиров.
- Папа приедет к нам через месяц. И мы будем все вместе жить в Поварово, у бабушки. Ведь тебе нравится на даче, mon enfant?" - прижала к себе дочку Евгения.
- "Gui, maman. А Персик туда тоже приедет? - поинтересовалась Виктория, устраивая перед окном пучеглазую куклу. - Нет, детка. Теперь у тебя буде другая компания. Ведь ты помнишь бабу Ларису? А деда и тетю Лану? И мысленно опережая во всю мощь несущийся среди розового майского вечера "скорый", Евгения оказалась дома, оглядывая все с новой любовью и нежностью.
