- Будем думать, что не произошло ничего серьезного. Мы несколько лет работали вместе с Мио Луми - это очень надежный и опытный помощник. К тому же - большой мастер выпутываться из передряг. Ну как с аппетитом, с головой? Проглотите эту таблетку и в пастель. Уснуть не удастся, появится чувство беспокойства, тревоги. Потерпите, девочка, - он коснулся ладонью ее лба и Виктория удивилась какой горячей показалась ей эта рука.
- У меня, наверно, понижена температура... Или, или у вас, доктор, жар! - она пригляделась к лицу Йохима, отметив пятна румянца на впалых щеках и лихорадочный блеск глаз.
- Боюсь, я действительно простудился. И что самое смешное - врач оказался без лекарств. Я прихватил только то, что может понадобиться Вам... Не страшно - к утру температура должна упасть. Не помню, чтобы я когда-либо серьезно болел. Некогда было, да и неинтересно как-то. - Динстлер подождал пока Виктория улеглась, накрыл ее пледом и присел рядом.
- Вы позволите мне подежурить? К сожалению я не мог пригласить сиделку. Но ничего, профессор еще не разучился считать пульс. - Он взял ее запястья горячими пальцами и нащупал пульсирующую жилку, на циферблат не смотрел, а в угол комнаты, словно видел там иной, более точный датчик.
- Какая у вас температура, доктор?
- Более ста по Фаренгейту.
- Это сколько же по Цельсию?
- По Цельсию у меня, вероятно, ангина. К утру Виктория задремала и Динстлер, стараясь не разбудить ее сделал очередной укол. Проснувшись часов в шесть, она увидела поникшего в кресле доктора. Из полуоткрытых губ вырывалось тяжелое дыхание, лоб горел. Виктория кинулась в гостиную на поиски Мио, но оказалось, что дом пуст. За окном все также моросил дождь. Она лихорадочно начала припоминать, что предпринимается в таких случаях и смогла представить лишь Наташу Ростову в фильме "Война и мир", меняющую на лбу у лежащего в горячке князя Андрея холодные компрессы, а также Катю, дающую детям малиновый чай. Вика принесла из ванной мокрое полотенце и положила на лоб Йохима. Он открыл мутные, ничего не понимающие глаза, но через секунду встрепенулся, сел, обхватив руками голову и прошептал:
- Который час? Отлично, не опоздали. Еще два укола. Принесите мой ящик с инструментами, Виктория. Так. - Он наполнил шприц и дрожащей рукой сделал девушке внутримышечную инъекцию. - А теперь найдите в моей аптечке аспирин. Две таблетки и воду. Это единственное, чем я располагаю. Мне надо прилечь, но чтобы не произошло, вы должны разбудить меня ровно в 10 часов. Поняли, Виктория? Иначе все пойдет прахом.
- У нас в России есть один народный целитель, зимой ходит босой и плавает в ледяной реке... Он советует лечиться только холодной водой. Если высокая температура - обливаться каждые два часа прямо из ведра... Правда, правда, его даже по телевизору показывали. А также женщин и крошечных детей, валяющихся раздетыми в снегу! Йохим смотрел на нее скептически:
- "Возможно у вас есть также ведьмы и колдуны, работающие в больницах?
- Да. Есть и очень много. У них специальные лечебницы.
- Ну ладно, Виктория. Я попробую русский метод в другой раз. Сегодня мне непременно надо по меньшей мере остаться в живых... Не хочу вас пугать, но без Луми это становится весьма проблематично. Йохим лежал под двумя одеялами, но зубы его стучали от холода и речь прерывалась тяжелым дыханием.
- Сейчас я согрею чай и разотру вас спиртом. Ведь у вас есть спирт? - сообразила Виктория.
- Немного, но он мне нужен. Поищите что-нибудь спиртное в баре или холодильнике. Виктория вернулась радостная с откупоренной бутылкой "Виски":
- Судя по запаху это подходит! -Спасибо, и перестаньте суетиться. Вам необходимо лежать, - пытался сопротивляться доктор, но Вика настояла на своем.
- Я вообще очень крепкая и выносливая, доктор. Только в прошлом году в мае болела очень тяжелой ангиной. Но это - на нервной почве. И вообще - в критические минуты у меня открывается второе дыхание. Она старательно изображала оптимизм, обмирая от страха - что делать дальше? Здесь даже нет телефона. А если бы и был? Вызывать скорую помощь? Звонить Брауну... если Йохим будет в состоянии вспомнить номер его телефона... В 10 часов Йохим, качаясь от слабости, сделал ей последний укол и облегченно упал на подушки.
