- Посмотри, детка, - Клиф отвернул рукав рубашки, показав ей следы от уколов. - Это из-за тебя. Клянусь, я чуть не умер. Дотронься до меня, поцелуй меня, я все еще не верю, что ты - это правда! Я похищаю тебя. Никто, ни одна живая душа не узнает, куда пропал Лиффи. А Лиффи просто провалился в счастье.
Они улетели без багажа (благо, свои документы Тони всегда носила в сумочке) ближайшим рейсом в Цюрих. Там оказалась ночь, но Клиф уверенно вел на Север взятый на прокат "Ягуар". Уже брезжил туманный влажный рассвет, когда автомобиль въехал во двор большого пустого дома, напоминавшего усадьбу фермера - у стены аккуратные поленницы дров, деревянная терраска, увитая лозами едва зазеленевшего дикого винограда, небольшие окна, прикрытые ставнями.
- Это мое тайное логово. Теперь о нем знаешь и ты. Только мы двое поняла? Двое на всем белом свете. - Он нежно поцеловал сонную девушку и на руках внес ее в просторную комнату, встретившую их сырой, зябкой тишиной. Пока Тони дремала на уютном старом диване, укрытая меховым пледом, Клиф растапливал большой камин, а после - накрыл на стол, бегая то в погреб, то на кухню. Он и не собирался набрасываться на нее, а только подбегал на минутку, чтобы пав на колени, прикоснуться горячими губами к ее ладоням, лбу и шептать что-то нежное. Глаза у Клифа оказались голубыми, они лишь издали выглядели черными из-за расширенных бездонных зрачков. Голубые и печальные. Но прежде всего - страстные. Сомневавшаяся все это время в правомерности своего поступка, Тони почувствовала себя по- настоящему счастливой. "Господи, - думала она, наблюдая за ловкими движениями кумира американских девчонок. - Сам "неистовый Лиффи" накрывает для меня стол! А ведь всего этого могло и не случиться. Если бы Тони Браун слушалась старших." Она радостно засмеялась и поднялась, собираясь прийти на подмогу расторопному официанту. -Нет, нет! Ни за что. Королева должна возлежать! остановил ее Клиф. - К тому же Королева не знает, что Великий Лиффи с тринадцати лет подрабатывал в местной харчевне гарсоном. Да и родился далеко не на троне. Мы с Ларри из одной деревни, вместе присматривали за овцами, затем мыли машины на бензоколонке, затем - тарелки в забегаловке. У меня было не все так уж гладко. Я рано научился ненавидеть, но думал, что так и не сумею любить. С тех пор, как умерла моя мать... и до того дня, пока не встретил тебя... Клиф оказался совсем другим и Тони начинала ощущать, что этого, другого, ей хочется приласкать и полюбить. Хочется отдать себя неистовому, невероятному Лиффи...
Как идиллически начиналась эта неделя деревенской любви! Бесконечное валянье в широченной старомодной кровати, шлепанье на кухню в огромных мужских сапогах, надетых на босую ногу, в растянутом вязаном свитере, найденном в кладовой и доходившем Тони до колен. В кладовой также оказались запасы консервов, красного вина, упаковки спагетти, риса, какао и что-то еще, жадно уничтожаемое постоянно голодными любовниками.
Клиф нашел гитару и, лежа в постели, бренчал старые ковбойские песни и шлягеры 60-х годов. Тони могла слушать его часами и была бы счастлива, даже если бы в программу их побега входило только это занятие. Но темперамент Клифа оказался неистощимым не только на сцене. Он сильно удивился, что оказался первым мужчиной у Тони и долго пялил глаза на испачканную простыню.
- Ну, детка, это сильно меняет дело. Считай - тебе крупно повезло начинаешь прямо с Маэстро. Будет с кем сравнивать остальных. Тони удивленно села:
- Остальных? Мы что - расстаемся?
- Нет, нет, дорогая! Просто я еще не научился хорошим шуткам. Других у тебя никогда не будет, мы доживем вместе до глубокой старости, и умрем в одночасье. - Клиф смотрел на нее преданными глазами. Но что же послышалось Тони в его хрипловатом голосе?
Этот парень был совсем не прост. Будь Тони намного опытней, и то раскусила бы его не сразу. Он то ласкался игривым щенком, куролесил как школьник, то хмурился, заставляя жалеть себя и от этого злился. Его раздражительность, проявлявшаяся поначалу короткими вспышками, через три дня напоминала взрывы гранатомета. Романтизм и нежность соседствовали с такими изощренными издевками, что Тони терялась. Клиф научил ее курить "травку", от которой голова шла кругом и все чувства искажались, как фигуры в ярмарочной "комнате кривых зеркал". Тони не отдавала себе отчета в том, что происходило на самом деле, а что присочиняло ее обострившееся воображение.
