Мы шагнули одновременно.
Черное перышко, кружась, упало на его плечо и зацепилось за вышивку камзола. Я протянула руку и сняла его. Попыталась. Но оно уже превратилось в прядь волос, и я пропустила сквозь пальцы их тугой шелк.
Легкий лепесток скользнул по щеке и прилип к моим губам. Дэйтар осторожно снял его. И тут же рука мужчины легла мне на талию, притянула, прижала к сильному телу, и его мягкие губы коснулись сначала моего виска, затем скользнули по скуле невесомей лепестка и уверенно накрыли мои губы.
Я вдохнула его аромат — морской бриз и жаркий, нагретый солнцем орешник. Обняла. Свежесть и горечь. Соль и сладость. Мир над бездной.
Поцелуй был как молния — короткий, крепкий, останавливающий сердце и зажигающий солнце. Бросающий в бездну.
Коснулся и исчез, перевернув мой мир и посеяв бурю.
— Тома… — выдохнул Дэйтар и сам отпустил меня. Снял мою руку со своего плеча, коснулся ее обжигающе горячими губами и сжал в широкой ладони не сильно, но надежно, переплетя пальцы. — Дольше нельзя.
— Почему?
— Оглянись. Видишь?
Распахнув глаза, я осмотрелась вокруг.
Мы стояли на невысоком утесе над бушующим морем. До озноба реальная буря, море, утес! И камни скользкие, недолго и упасть. Свистел в ушах ветер, которого я мгновение назад не ощущала. Он трепал подол моего намокшего от брызг платья так, что не выдерживали нежные кружева, рвал в небе темные тучи.
— Что это? Где мы? — Я невольно отступила от обрыва.
— Это гневаются Небеса, Тома. Мы перешли дозволенную нам границу.
Сердце ухнуло в разверстую под ногами бездну.
— Наш брак не благословлен? — спросила я, ежась от пронизывающего ледяного ветра. Дэйтар обнял меня за плечи, прижал к себе, защищая.
— Они показывают, что моя магия может тебя уничтожить. Пока нам запрещена близость большая, чем невинный поцелуй.
И хорошо, что запрещена.
И тут по наступившей в душе легкости я поняла, в каком была страшном напряжении до сих пор.
Не готова я пока к большей близости. То есть умом понимала, что придется разделить постель, и, наверное, это не так страшно, мне мои более просвещенные подруги чего только не рассказывали о своих отношениях с парнями. Но вот сердцем и душой еще не могла принять.
Хотя поцелуй мог быть и подольше.
И что не так с этим поцелуем? Он был такой короткий и такой… сводящий с ума! Так разве не это требуется от нас?
А с другими невестами как у Ворона было?
Не успела я подумать о других, как скала, на которой мы стояли, треснула с оглушающим шумом.
— Осторожно, Тома! — Ворон, обняв меня крепче, перепрыгнул через трещину подальше от обрыва. — О чем ты подумала?
Признаваться не хотелось, потому я решила увильнуть:
— Это не важно.
Край утеса с грохотом осыпался в бушующее море, и нас обдало холодной волной. Ворон, схватив меня за руку, отбежал еще дальше.
— Это важно, Тома! Здесь важна каждая мысль, твоя и моя. Каждое движение души!
— Где — здесь?
— Темные Небеса! — раздраженно воскликнул некромант. — Просто ответь!
Вспышка. Грохот.
Разряд молнии ударил в скалу совсем близко, отколов еще солидный кусок утеса, и я несколько мгновений стояла, не в силах произнести ни слова, ослепшая и оглушенная.
— Только не пугайся!
Ворон снова отступил, прижал меня к груди. И по закону подлости я испугалась до спазма в горле, когда, проморгавшись, увидела из-за его плеча, что и с той стороны, где недавно простирались цветущие холмы, к нам подступает бурлящее, вскидывающее огромные волны море.
Разрушающийся утес оказался крохотным островком!
— Прошу тебя, Тома, не бойся! Закрой глаза. Послушай меня. Закрой. Вот так. Вспомни, какую красоту мы только что смогли создать!
— Мы?
— Именно мы, милая Тома. Все, что вокруг, создано нашими душами. И твердь, и тучи, и ветер, и море. Это отражение наших душ в Небесах вечности. Тебе никто не объяснил таинства? — Он взял мое лицо в ладони, и я не смогла отрицательно покачать головой, и говорить не могла от страха. — Смотри мне в глаза и не бойся ничего. Хорошо? Я смогу удержать нас. Веришь?
— Верю, — прошептала я, глядя в потемневшие, встревоженные глаза некроманта.
— Спасибо, — улыбнулся он, и я правда поверила. — Тогда слушай. Только мужчина и женщина могут сотворить мир — свои маленькие небеса, свой купол, свой дом. И наполнить его. На первом этапе ритуала Небеса проверяют, смогут ли двое создать свой мир. И сейчас пока не важно, каким он будет. Главное — чтобы двое смогли созидать вместе. У нас получался дивный, ни на что ни похожий мир. Помнишь?
