— Берт, — позвал Скотти, залезая в пакет за очередным крекером. — Неужели ты снова рылся в помойке?
Берт завилял хвостом и залаял, чтобы получить награду.
— Вот паршивец, — покачал головой Скотти и вновь обернулся к девушке.
— Да уж, — сказала Августа, призывая на помощь всю свою выдержку. — И я буду очень признательна, если вы станете держать и его, и весь этот мусор подальше от моего двора.
— Хорошо, — просто ответил Скотти, облокачиваясь о калитку. — Отличный сегодня денек, как вы думаете?
— Да. День сегодня ясный, — кивнула Августа. — Наверное, осталось еще недели две хорошей летней погоды.
— Сегодня просто необыкновенный день. Вот скажите, когда вы в последний раз видели такое голубое небо? — спросил Скотти.
«Вчера», — едва не ответила Августа, но все же послушно посмотрела на небо, а затем вновь перевела взгляд на соседа. Ей вообще почему-то трудно было отвести от него взгляд.
Высокий, широкоплечий, с темно-каштановыми волосами, уверенный в себе и в то же время приветливый. Но больше всего ее притягивали к себе его глаза. Темные и глубокие, словно бездна. В таких глазах запросто можно утонуть, исчезнуть навсегда в их пучине…
— Вспоминается детство, — снова улыбнулся Скотти. — Яркое синее небо, я имею в виду. Долгие летние дни, когда совершенно нечего делать.
Детство Августы прошло в Сиэтле, где небо чаще было облачным… Девушка едва не фыркнула. Делать ему, видите ли, нечего! Лучше бы забор свой покрасил или выбросил мусор наконец…
Холодно кивнув соседу, Августа направилась к двери. Цветы можно полить и позже.
— Вы ведь родом не из Тайлервилла? — спросил Скотти. Определенно нет. Иначе он наверняка бы ее запомнил. Не каждый день видишь такие глаза. Ясные и влекущие. Зеленовато-карие, насколько он успел разглядеть с этого расстояния. Широко и доверчиво глядящие на мир. И все же в них невозможно прочесть, о чем она думает.
— Нет, — ответила Августа. — Я родилась в Сиэтле. Потом жила в Нью-Йорке.
Она не привыкла рассказывать незнакомым мужчинам историю своей жизни. Но раз уж им предстоит быть соседями и если она хочет, чтобы его собака и его мусор находились подальше от ее двора, следовало быть более дипломатичной.
— А теперь Тайлервилл? — усмехнулся Скотти. — Уж не прячетесь ли вы от кого-то?
— Что? — удивленно переспросила Августа.
— Никто не переезжает в Тайлервилл, штат Индиана, не имея на то достаточно веских причин. Конечно, сейчас модно жить в деревне, но… Тайлервилл?
— А мне здесь нравится. — Августе не хотелось обсуждать с ним этот вопрос. У нее действительно были причины переехать в Тайлервилл, и ни одна из них совершенно его не касалась. А кстати, разве сам он не приехал сюда жить и работать?
Настойчивые вопросы Скотти заставляли Августу нервничать. Он смотрел на нее так, словно хотел проникнуть в душу, выведать все ее тайны.
— Я вырос здесь, — сообщил Скотти. А затем, увидев, что на девушку это сообщение не произвело ровным счетом никакого впечатления, добавил:
— В этом самом доме. Мои родители умерли несколько лет назад. Я решил вернуться и привести это место в порядок.
Скотти дал ей прекрасную возможность расспросить, где он был все это время, что делал, почему не вернулся раньше, собирается ли он выкрасить дом и забор, счастливое ли у него было детство, — но Августа, к его огорчению, не воспользовалась этой возможностью.
— Мне очень жаль… я имею в виду ваших родителей, — только и сказала она. Да, пожалуй, его соседка была не слишком разговорчива. А Скотти как раз ничего не имел против женской болтовни. Особенно если женщина хорошенькая.
И уж если Скотти знал что-нибудь в этой жизни, то лучше всего он, безусловно, знал женщин. Такое количество сестер, что еще чуть-чуть — и можно было создать семейную баскетбольную команду, бывшая жена, дочь и несколько дюжин знакомых женщин — вполне достаточно, чтобы стать настоящим экспертом в этом вопросе.
— Вы многое переделали здесь, на своем участке, — решил он сменить тему. — Мне очень нравятся ваши цветы. У старого мистера Пейнза, нашего прежнего соседа, была аллергия, поэтому мама сажала цветы с другой стороны дома. И все равно, насколько я помню, Пейнзы постоянно на что-то жаловались. Чаще всего на меня. Я разбивал окна в этом доме не реже двух раз в течение бейсбольного сезона.
