Он оставил своего коня и упряжку в тени и подошел к остальным. Мисс Кастеллано посмотрела на него и заговорила, не прерывая своего занятия:
— Милорд, Джон Коучмен очнулся, но его лихорадит, и он жалуется на головную боль и тошноту.
Последнее она добавила заговорщицким шепотом. Потом встала, повернулась к Дэвиду лицом и сказала:
— На то же самое жаловалась Джанина.
Дэвид кивнул, понимая, на что она намекает. Она подозревает, что появилась какая-то заразная болезнь.
— Оставь меня в покое! — сказал своему напарнику грум, который сидел на бревне. — У меня так кружится голова, как будто я пил пять ночей подряд.
Здоровый грум отошел от товарища, а тот перегнулся через бревно, на котором сидел, и издал отвратительный звук, как человек, которого сейчас вырвет.
— Кажется, к нашему списку больных и раненых добавился еще один.
Прежнее раздражение Дэвида сменилось тревогой. Болезнь охватила третьего члена их компании.
Мия посмотрела на грума, который продолжал жаловаться на боль в животе, жар и «обливающиеся кровью» глаза.
— До Сэндлтона уже недалеко, — сказала она.
— Нам осталось проехать около пяти миль, — подтвердил лорд Дэвид.
Она кивнула и продолжила помогать кучеру.
— Мисс Кастеллано, позвольте мне. Вы испортите свое платье.
— Будет предлог купить новое. — Она отряхнула грязное платье. — Я хочу проверить, есть ли у грума жар.
— Послушайте меня, мисс Кастеллано, не приближайтесь к нему!
Мия подчинилась, несмотря на грубость его приказа.
— Если это какая-то заразная болезнь, то я уже с ней контактировала.
— Забирайтесь на козлы, я скоро к вам присоединюсь.
Она хотела возразить, но не стала, он видел это по тому, как она открыла и снова закрыла рот, Дэвид никогда бы не подумал, что Мия Кастеллано может так хорошо вести себя в критической ситуации.
Она снова попыталась стереть с уже испорченного платья грязь и кровь, потом отрывисто кивнула и пошла к экипажу. Только евнух мог бы не любоваться тем, как она взбирается наверх. У нее явно есть задатки отличного акробата.
Оба грума помогли кучеру сесть в экипаж. Больной грум сел вместе с ним, а здоровый поехал верхом на Крезе. Дэвид забрался на козлы, сел рядом с мисс Кастеллано и взял поводья. Он практически читал по ее лицу, как она перебирает в уме одну страшную болезнь за другой. Одна оставляет после себя шрамы на всю жизнь, другая делает калекой, третья превращает в инвалида… Дэвид знал, о чем она думает, потому что его мысли шли тем же путем. Им обоим нужно было на что-то отвлечься. Нет ничего хорошего в том, чтобы представлять катастрофу до того, как она произошла.
— Кажется, вы сказали, что вам уже доводилось на ходу выпрыгивать из экипажа.
— Что? — Она растерялась, но лишь на мгновение. — Ах да. Это было, когда Уильям согласился скакать наперегонки до Ричмонда, взяв меня в качестве пассажира. Поводья лопнули, и нам обоим пришлось выпрыгивать. Я видела в цирке Эстли акробатов и прекрасно знаю, как надо падать и перекатываться. Уильям довольно сильно подвернул щиколотку, а я отделалась только грязью под ногтями.
— Звучит как редкостная глупость. Вам обоим очень повезло.
Дэвид подумал, что это замечание ей очень не понравится. А еще он заинтересовался, почему это она так внимательно смотрела выступления акробатов.
Мия его замечание пропустила мимо ушей.
— Бедная Джанина, — сказала она, — мне надо было быть к ней добрее, она действительно больна.
Дальше они ехали молча. Когда впереди показалась деревня, мисс Кастеллано снова обрела голос:
— Милорд, я буду делать все, что вы мне скажете.
Дэвид подумал, что вот именно такого человека ему не хватало на корабле в качестве помощника — спокойного, способного действовать, когда необходимо, но готового принимать приказы от старшего. Это ценное качество он редко встречал даже в мужчинах, а уж в женщинах и подавно. Женщина, чьим любимым словом было «нет», исчезла.
— Мы не будем подъезжать к дому. Я пошлю здорового грума за врачом, пусть он встретит нас у ворот Сэндлтона и вынесет медицинское заключение по поводу кучера и грума. Мы будем ждать его там. После того как он их осмотрит, я решу, что делать дальше.
