— Извините, — скрывая волнение, попросил Винкеслас. — Вы не могли бы еще раз показать удостоверения? Видите ли, в последнее время… в общем…
— Я понимаю, сеньор Лопез, — "черноглазый" раздвинул губы, изображая улыбку. — Никаких вопросов.
Он лениво засунул руку за борт пиджака и тут же вытащил ее обратно, держа в ладони пистолет.
— Сеньор Лопез, не будем зря терять времени. Мы не из министерства культуры. Нас интересуют материалы, над которыми работала София Родригес. И, пожалуйста, не прикасайтесь руками к столу. Мы в курсе того, где у вас расположена сигнализация.
Винкеслас замер на стуле, от лица медленно отлила кровь.
— Кто вы такие?
— Вам так важно знать?
— Да.
— К сожалению, мы не можем вам этого сообщить. Но, поверьте, для вас будет лучше, если вы беспрекословно выполните все наши требования.
Винкеслас несколько секунд молчал, уставившись в поверхность стола. Наконец осторожно поднял глаза и, глядя в бок, с усилием произнес:
— Вы… вы клозы?
"Черноглазый" поморщился:
— Не надо демонстрировать свои познания в такой э-э… деликатной сфере. Право, не надо. Отдайте необходимые нам материалы, и мы уйдем, не причинив вам вреда.
— …
— Сеньор Лопез, проявите благоразумие. Где рукописи?
— Их нет, — тяжело дыша, ответил Винкеслас.
— Что значит "нет"?.. Извольте пояснить. И очень вас прошу — не совершайте глупости. Поверьте, мы найдем способ заставить вас говорить.
Внезапно библиотекарь резко отодвинул стул и подскочил к открытому окну.
— Не заставите. Если вы приблизитесь ко мне, я выпрыгну.
"Черноглазый" на секунду опешил. По прямой их разделяло меньше трех метров, но мешал стол. Глядя прямо на Винкесласа, "черноглазый" сделал пару шажков вперед и вкрадчиво проговорил:
— Здесь довольно высоко. Вы разобьетесь, сеньор Лопез, а зачем? Из-за каких-то старых бумажек? А у вас больной сын.
Затем он снова попытался шагнуть к окну. Уловив движение, Винкеслас резво вскочил на подоконник и выкрикнул:
— Вы, мерзкие исчадия ада! Вам не удастся второй раз провести меня и получить мою душу. Еще шаг, и я прыгаю.
Некоторое время "черноглазый" в раздумье стоял на месте, не сводя с Винкесласа напряженного взгляда. Затем, приняв решение, рванулся к окну, вытягивая вперед руку. Но не успел. Лопез, издав громкий крик, бросился вниз.
"Черноглазый" осторожно высунул голову и посмотрел в окно.
— Черт! На решетку угодил. Там кто-то идет. Надо сматываться, пока охрана не зашевелилась.
По стечению обстоятельств Винкеслас выбросился из окна на глазах двух членов общества "Святой камень", посланных на его защиту. Они подбежали к умирающему, и тот успел прошептать:
— Клозы… они хотели…
Винкеслас захрипел.
— Они узнали, где рукописи? — спросил один из "каменщиков".
— Нет… я не сказал… этим… тварям…
Изо рта умирающего хлынула кровь.
Вокруг быстро собиралась толпа любопытствующих прохожих. "Каменщики" хотели незаметно уйти, но к ним уже спешили охранники библиотеки, увидевшие происходящее из окна. "Каменщикам" пришлось задержаться, чтобы дать показания полиции.
Примерно через полчаса после описываемых событий в двери старинного дома, где, на окраине Мадрида, жил Винкеслас, позвонил высокий импозантный мужчина лет пятидесяти. Ему открыл взволнованный Рауль.
— Здравствуй, Рауль. Я друг твоего отца, — незнакомец зашел в холл.
— Чего вам надо? — отрывисто спросил юноша. — Я очень спешу.
— Сегодня твой отец принес из музея два свитка. Он сказал, чтобы ты отдал их мне.
Рауль недоуменно посмотрел на мужчину. Глаза его лихорадочно блестели.
— Свитки? Ах, да… Но… что вы собираетесь с ними делать?
— Разве отец тебя не предупредил? Мы недавно разговаривали с ним. Мне надо срочно забрать рукописи. Они лежат в мастерской на стеллаже. Ведь так?.. Что с тобой, Рауль?
— Отец… я не могу, — юноша внезапно всхлипнул, из глаз потекли слезы. — Я… не могу… он погиб. Мне только что… звонили из полиции. Я еду туда.
Ошеломленный мужчина непроизвольно почесал голову. "Вот те на! Посетители из министерства культуры? Как же!"
— Ты знаешь, как он погиб?
— Нет.
Взгляд "друга отца" пробежался по холлу, остановился на камине, в котором потрескивали дрова.
