— Как красиво! — Меган переполняло ощущение какой-то неземной радости. Эта радость словно разливалась по всему телу, заполняя каждую его клеточку.
Довольный, Джош усмехнулся и, швырнув в траву свои кроссовки, бросился к Меган.
— Подвинься, — он сел рядом.
— А я думала, что это только мои качели… Это же твой подарок, — она обиженно надула губы.
— Так оно и есть. — Он подставил ногу. — Садись ко мне на колени.
— Я не могу так качаться, я упаду.
— Не упадешь.
Как бы нехотя она перебралась к нему на колени и уселась спиной к Джошу. Он помолчал, а потом окликнул ее встревоженным голосом:
— Меган!
— Что?
— Ты абсолютно права, — обеспокоенно начал он. — Если ты будешь сидеть так, то обязательно упадешь. Сядь по-другому.
У нее округлились глаза.
— Ты хочешь, чтобы я села к тебе лицом?
Прищурив один глаз, он кивнул.
— Это было бы то, что надо.
Меган ничего не могла с собой поделать: ее взгляд устремился вниз, на его колени. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. Ей казалось, что она растворяется в нем. По всему телу пробежала легкая дрожь возбуждения, и, как загипнотизированная, Меган встала и пересела иначе. Закинув сначала одну, потом другую ногу, она наконец устроилась как наездница и обхватила коленями его крепкие бедра.
— Обними меня за шею и держись крепче! — распорядился Джош.
Меган беспрекословно подчинилась: она неотрывно смотрела в его бархатные глаза. Джош ухватился за крепкие веревки, откинувшись назад, уперся ногами в землю.
— Ну как, готова?
— Да! — порывисто вскрикнула она.
С силой оттолкнувшись от земли, они взлетели в воздух. Их радостные крики и смех вспугнули парочку голубых соек. Покинув гнездо, птицы возмущенно защебетали, но Джош и Меган не слышали ничего, кроме гулкого стука собственных сердец.
Джош раскачивал качели все сильнее и сильнее, и всякий раз, когда его грудь касалась груди Меган, по ее телу пробегала волна приятного возбуждения. Когда Джош откидывался назад, Меган прижималась к нему всем телом и ощущала прикосновение его твердого мужского естества, горящего страстным желанием.
Убаюканная плавным раскачиванием, Меган думала только об одном. Страсть, которую ей пришлось сдерживать столько лет, рвалась наружу, искала выхода; кровь кипела и все тело пылало.
Не в силах сдержать свои эмоции, Меган стала гладить его голову и еще сильнее сжала ногами его бедра. Джош и Меган пристально смотрели друг другу в глаза и без слов понимали все, что творится в их душах.
Наконец качели остановились, и Джош припал губами к ее влажному зовущему рту. Меган уже не стеснялась отвечать на его поцелуи, и их языки нежно касались друг друга, словно играя.
Джош в изнеможении уткнулся лбом ей в плечо и, переводя дыхание, прошептал:
— Моя Меган!
Она нежно прикоснулась губами к его щеке, соленой от морской воды. Джош продолжал говорить так тихо, что она с трудом разбирала слова:
— В тот вечер, когда ты вышла замуж за Джеймса, я думал, что сойду с ума.
Меган казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Они с Джошем так и сидели, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. Меган чувствовала, что ее душа все еще продолжает парить в воздухе, и ей очень хотелось, чтобы Джош говорил ей дерзкие и в то же время нежные слова. Она уже успела забыть о том, что приехала в «Лазурную бухту» с целью отомстить этому успешному самодовольному человеку, забыла о том, что не должна терять голову от его объятий.
Джош молчал. Наконец он поднял голову и серьезно сказал:
— После твоей свадьбы я в течение трех дней напивался до чертиков. Заперся дома и пил виски стакан за стаканом.
— Ты же на следующий день приходил на наше венчание… — Меган не узнала собственного голоса: он дрожал.
— Да. Я сидел и слушал, как ты давала обещание быть верной женой другому мужчине и делить с ним все тяготы жизни. — Джош, едва касаясь, провел пальцем по ее лицу. — Я до сих пор не могу понять, как я сумел все это выдержать. Почему я позволил этой свадьбе состояться, почему не помешал? Бог свидетель, я безумно хотел броситься к алтарю, схватить тебя и унести прочь. Хотел сделать тебя своей женой. Своей!
