— А чем ты занимался остальное время?
— Ты же сама знаешь чем — коротал время в тюрьме за убийство официантки.
Дейзи сузила глаза.
— Хочешь сказать, что не все время работаешь цирковым наездником?
— Нет.
«Сейчас надо немного отступить, — подумала Дейзи. — Тогда, возможно, он перестанет упрямиться, и я кое-что о нем разузнаю».
— А кто такие братья Квест?
— На самом деле это один Оуэн Квест. В цирковом деле существует традиция — циркачи думают, что название номера или самого цирка будет звучать лучше, если в него вставляют слово «братья», хотя никаких братьев в действительности не существует. Оуэн владел цирком двадцать пять лет и перед самой смертью попросил меня в течение сезона выступать под его именем.
— Для тебя это, должно быть, свято. — Она выжидательно посмотрела на Алекса и, не дождавшись ответа, решила копнуть глубже. — Так ты каждый год оставляешь нормальную жизнь, нормальную работу…
— Ммм, — промычал Алекс, игнорируя ее попытку, и показал Дейзи на столб электропередачи. — Ну-ка, раскрой пошире глаза и посмотри на эти стрелки.
К столбу была прикреплена табличка, на которой виднелась красная карточная пика, в середине которой красовалась синяя буква «К». Стрелка указывала налево.
— Что это за стрелки? — недоуменно спросила Дейзи.
— Они показывают нам путь к следующей стоянке. — Притормозив, Алекс подъехал к перекрестку и свернул налево. — Этим у нас занимается Добс Мюррей, выезжает заранее и расставляет такие знаки — это называется «разметить маршрут».
Дейзи сладко зевнула.
— Скорее бы уж доехать, — мечтательно произнесла она. — Я сразу лягу и как следует высплюсь.
— Боюсь, что спать тебе придется только ночью. В цирке не бывает лишнего персонала, поэтому на разгрузке работают все, даже дети, а имущество у нас, как ты сама видела, немаленькое.
— Ты полагаешь, я буду работать?
— Что, боишься поломать ноготки?
— Я вовсе не такая белоручка, как тебе кажется.
Алекс посмотрел на нее с явным недоверием, но Дейзи решила избегать ненужных ссор и пробормотала:
— Я только хотела сказать, что совершенно не знаю цирковой работы.
— Научишься, как раз сейчас на пару дней уехал Боб Торп — парень, который продает билеты. Пока он не вернется, можешь посидеть в кассе, если, конечно, у тебя хватит ума отсчитывать сдачу.
— Во всех основных валютах, — не удержавшись, съязвила она.
— Кроме того, тебе придется кое-что делать по дому. Для начала можешь навести хоть какой-то порядок в этом чертовом трейлере. Я бы не стал возражать сегодня и против горячего ужина.
— Я тоже. Придется поискать хороший ресторан.
— Я говорю не об этом. Если ты не умеешь готовить, то я могу тебе помочь.
Скрыв раздражение, Дейзи приняла навязанный ей тон беседы.
— Не думаю, что взвалить на меня всю домашнюю работу — лучший способ начинать семейную жизнь. Надо разделить ее поровну.
— Согласен. Тебе действительно пора браться за свою половину семейной работы. Это только начало, потом придется делать и кое-что еще. Когда мы сошьем тебе костюм, я поставлю тебя в спектакль.
— Спектакль?
— Да, так мы называем наши представления. Будешь участвовать в параде-алле, когда начинается вечер. Эта работа обязательна.
— Ты собираешься сделать меня участницей представления?
— В представлении участвуют все, кроме рабочих и леденцовых мясников.
— Кто такие леденцовые мясники?
— В цирке существует свой, специфический язык — ты со временем к нему привыкнешь. Мясниками называют билетеров. Стойки называются связками. Большой купол называется шатром и никогда палаткой, в цирке только две палатки — в одной размещается кухня, в другой — директор. Вся стоянка подразделяется на задний двор — где живем мы в вагончиках, и парадный двор — место для публики. В каждом цирковом номере тоже присутствует свой жаргон. Ты к нему привыкнешь. — Он сделал паузу. — Если конечно, продержишься здесь достаточно долго.
Дейзи проигнорировала последние слова.
— А что такое нужник? Я слышала, ты вчера употребил это слово.
— Это туалет, ангелочек.
— А…
Следующие несколько миль Дейзи переваривала то, что рассказал ей Алекс. Однако ее больше занимало то, чего он не сказал.
