«Горячий привет коммунистам первой танковой! Поздравляем с получением новых партийных билетов!»
Этот лозунг написал я. А придумал его Тимоша Осокин. Вот тебе и молчун!
Утром наши коммунисты уехали в политотдел получать новые партийные документы. На политзанятиях Тимофей неожиданно для всего взвода вдруг поднял руку.
— У вас вопрос? — поинтересовался лейтенант Агафонов.
— Никак нет, предложение… — смущаясь, выдавил Осокин.
Лейтенант поддержал солдата. Лозунг укрепили на самом видном месте при входе в казарму.
После обеда мы готовились к заступлению в караул. И, занятые делом, с нетерпением ждали возвращения наших коммунистов, Серега Шершень не отходил от окна.
И только они показались во дворе городка, раздался его пронзительный фальцет:
— Идут!
Вся рота выстроилась в две шеренги по обе стороны прохода. Как только открылась дверь казармы, все дружно зааплодировали. Наши партийцы растроганно смотрели на нас, на лозунг, а мы с упоением хлопали в ладоши.
— Спасибо, товарищи гвардейцы, — сказал старший лейтенант Шестов, и в его голосе я уловил те же самые нотки, как и в тот раз, когда он сообщал о приезде Министра обороны. — Нынешний день никто из нас не забудет. Еще раз спасибо за поздравления.
Чтобы пройти в ротную канцелярию, им нужно было миновать наш живой коридор. Они шли, и мы, сопровождая их взглядами, держали на них равнение.
А спустя несколько минут нас с Генкой вызвали в канцелярию.
— Мне тоже есть чем вас порадовать, товарищи гвардии младшие сержанты, — загадочно улыбаясь, произнес Шестов. Мы переглянулись с Карпухиным. — Начальник политотдела просил передать, что командир утвердил списки кандидатов в военные училища…
Кровь прилила к вискам, в голове зашумело.
— … и вы оба в этом списке. Поздравляю.
— Служим Советскому Союзу!
Если и правду говорят, что у человека в определенные моменты способны вырасти крылья, то для нас, думается, наступил как раз этот самый момент.
— Какое сегодня число, Валера?
— Двадцать второе.
— А месяц?
— Июнь.
— О чем тебе напоминает эта дата?
— В этот день началась война.
— Верно, Климов. Так же верно, как и то, что в этот день, год назад, мы с тобой приняли присягу. И в этот день, запомни, Валерий Климов, два кандидата в училище заступают на пост…
Это точно, Карпухин. Нам сегодня стоять на посту. Но ведь с той самой поры, как надели погоны, мы всегда на посту.
В окна казармы льется яркий поток света и тепла.
Стоят самые длинные в году дни. В иные из них нещадно палит солнце, в иные — бьют о землю косые ливни. И грохочут, разрывая негустую темень июньских ночей, яростные грозы.
Но схлынет жара, отольют ливни, утихомирятся грозы. И завихрят метели, ударят морозы… А потом снова зазвенит капель, лопнут пахнущие духами почки на деревьях, побегут ручьи…
А солдату все стоять и стоять на посту.
На высоком и бессменном посту часового Отчизны…
