Еще немного и мы покинем дьявольский минус-четырнадцатый – адьё, чтоб вам тут всем подавиться своими органами. Но напоследок в кабине оказался спиннер, который заякорил раму подъемника и подобрался к нам снизу. Этого отоварили хорошей порцией жидкого азота из сосуда, который мы с Ван Велдером по-быстрому откупорили – послышался хруст футляра и треск замерзающей плоти. С этими звуками скиннер отправился в свободный полёт.
В перевернутом нами сосуде, все еще затянутом голубой дымкой, имелось скрюченное тело свежеиспеченного франка с едва заросшими швами, точнее нового гражданина «свободного города Вавилон». Его сшивали из людей разных рас и, более того, полов. Через прозрачную синтекожу на животе был виден плавательный пузырь, а за ушами натуральные жабры – для жидкостного дыхания. Похоже, в нём сработали HOX-гены от прежних этапов эволюции, пробужденные с помощью транскрипционных наноактиваторов. Это, что, он в жидкой среде будет жить?
– А мы куда едем? – поспешно спросил я у Ван Вельдера, пытаясь не думать о том, что франки скоро заселят весь Марс.
– По этой лифтовой шахте уходит экспортная продукция минус-четырнадцатого уровня, готовые франки. Франки – собственность компании «Марсанто», пока их не выкупят корпорации, владеющие верхним городом. На минус-седьмом уровне идет приемка. Так что мы поднимемся на пять уровней и переберемся в вентиляционный канал, чтобы по нему двинуть к ангару, где паркуются внедорожники, способные беспроблемно кататься по марсианской поверхности.
Хотел было спросить у Ван Вельдера, откуда он знает планировку минус-четырнадцатого уровня и какие с него ходы-выходы, но осекся. Ответ ведь прост – он уже здесь побывал. И соображает он слишком быстро, как тот, у кого управляемая мутация миелиновой оболочки нервных волокон.
– Я не франк, – поспешил сказать Ван Вельдер, перехватив мой испуганный взгляд. – Я – суринамец, это народ такой, смешанный голландскими плантаторами из вымирающих индейцев и трудолюбивых негров, только давно, без всяких трансплантаций. Да, я уже бывал на минус-четырнадцатом уровне – как харон. Потом меня немного разжаловали. За то, что я хотел загнать ребятам с минус-двенадцатого уровня немного взрывчатки.
Едва отлегло от сердца – Ван Вельдер всё ж свой в доску – как замер лифт. Ключа к управлению лифтовой площадкой у нас нет? Есть – палец, любезно оставленный техником; сканер с панели управления лифтом его опознал. Снова едем вверх, проезжаем шлюз – значит, уровень кислорода изменился в лучшую сторону. Всё хорошо, за исключением того, что франк в опустошенном сосуде Дьюара перешел в режим расконсервации, из его рта выходят пузыри, еще немного и оживет новый гражданин, он же гражданка. Взять его за жабры, да и выкинуть из лифта, что ли? Но это как-то бесчеловечно – он же, по сути, новорожденный.
Через три с половиной уровня нас полностью застопорили франки с минус-четырнадцатого через центральный пульт. Придется выходить здесь – между минус-десятым и минус-девятым уровнями.
Подниматься в лифтовой шахте, не имея самого лифта – дело муторное; хоть и побольше здесь кислорода, однако совсем не норма, и кормежки у меня не было уже шесть часов кряду, и босая нога, окоченев, не слушается. В голове царь-колокол звенел, когда добрались в шахте до чего-то напоминающего выход. Вскоре стало ясно, что попали в тот самый вентиляционный канал – впереди лопасти большого вентилятора. Ван Вельдер его с хода преодолел, он же тощий как глист и прыгучий как кузнечик, а я долго представлял куски своего разрубленного тела на лопастях. Однако помедитировал на всё хорошее и прыгнул – крепко ударило лопастью по пятке, но ничего не отвалилось. А потом еще десять метров вверх по почти гладкой трубе.
У нас тут на Марсе втрое пониженная сила тяжести, по сравнению с Землей, но к концу путешествия из меня испарилась последняя жидкость, сердце безнадежно колотилось, легкие пытались всосать нормальную порцию кислорода, я карабкался на запасах миоглобина, инъецированного в мышцы.
Под конец слышали какой-то гул – нарастает и убывает, раз за разом – явно трасса неподалеку, это ободряло. Ну вот, пора перекусывать петли и снимать решетку, из которой била пахнущая резиной пыль. Выползли из-под кожуха, прикрывающего вентиляционное отверстие, и в миллиметре от моего лица пронеслись траки вездехода. Мы спешно перекатились через путь. Получается, что оказались в районе выезда из ангара. Гул шёл от проезжающих транспортных средств, приличных таких внедорожников с мощными анаэробными движками, предназначенных для покатушек по естественным ландшафтам Марса. И, похоже, они дули по южному тоннелю, проходящему через стену кальдеры, прямиком на выезд из Вавилона.
