Когда мужчина двигался, его походка напоминала о том, что нельзя было забыть, – о Первой мировой войне – о лишениях, атаках, окопах, снарядах и пулях.
Однажды, еще мальчиком, я нашел в комоде маленькую коробочку, привязанную к пистолету «Люгер» («Парабеллум». – Ред.). Я открыл коробочку и принес ее в комнату, где сидел мужчина. Положив ее перед ним, я спросил:
– Скажи мне, что это такое?
Он пристально посмотрел мне в лицо и велел сесть рядом. Потом медленно, но очень эмоционально рассказал о том, что ему довелось пережить во время Первой мировой войны.
Крест из черного железа, очень простой.
– Это Железный крест 2-го класса. – Рука мужчины положила его на стол, и я выслушал рассказ. Еще один крест с серебряным ободком. – Это – Железный крест 1-го класса. – И я выслушал еще один рассказ. Теперь в руках отца был голубоватый крест с золотыми краями и выбитой в центре короной кайзера. – Орден «За заслуги», – пояснил отец. Это была самая высокая награда в кайзеровской армии. В коробке лежали другие медали и кресты. Наконец, он достал серебряную медаль. – Это – медаль, которой награждали солдат и офицеров, получивших ранение.
Я посмотрел на отца, и на его лице промелькнула улыбка.
– Да, сын, я получил эту медаль и за покалеченную ногу тоже, – сказал он и, протянув мне коробку с привязанным пистолетом, велел положить туда, где я ее взял. Вот каким был мой отец!
Я вспоминал об этом случае, глядя на море, такое тихое и спокойное. Вдруг мое уединение нарушил шум шагов. Я взглянул вверх и увидел, что рядом со мной стоит Йозеф.
– Его отправили в концлагерь – и там повесили!
Он прошептал эти слова, и я понял, что Йозеф прочитал письмо моей матери, которое осталось в палатке. Некоторое время он молча сидел рядом.
– Что будешь теперь делать, Гюнтер? – спросил он.
Я ничего не ответил. И тут меня словно осенило.
– Уйду! – сказал я. – Дезертирую из армии – сегодня же!
Йозеф посмотрел на меня и, немного помолчав, сказал:
– Я тебя понимаю. Я бы тоже ушел. Ну что ж, пойдем вместе!
Мы встали и двинулись в темноте к своей палатке. В лагере было необычно тихо.
Петляя среди палаток, машин и щелей, в которых солдаты прятались от бомбежки, мы никого не встретили. Я спросил Йозефа, куда все подевались.
– Да там, в большой ротной палатке, устроили что-то вроде общей вечеринки, – пояснил он, показывая на отдаленную рощицу финиковых пальм.
– А что, сегодня какой-то праздник? – спросил я.
– Ara, в первый раз за все это время нам завезли пиво. Думаю, выйдет по котелку на брата или около того. Они там, наверное, все ноги оттоптали, стоя в очереди. А мне на это наплевать, – пробормотал он.
В эту минуту вдалеке заиграл духовой оркестр и хриплые голоса затянули:
– Мы бомбим Англию!
– Хотел бы я знать, что они будут делать, когда у них закончатся бомбы, – ехидно произнес Йозеф и откинул клапан нашей палатки, чтобы мы могли войти.
– Не знаю, но представляю, что здесь начнется, когда обнаружат, что я исчез!
Йозеф улыбнулся.
– И я тоже, – бросил он.
– Что? – воскликнул я. – А ты-то куда собрался, дурень?
– Да уж не дурнее тебя. Почему я не могу уйти с тобой? Ты что, думаешь, мне приятно куковать здесь одному, в этой полотняной палатке? – отрезал он и вытащил из-за раскладушки свой вещевой мешок.
Он высыпал его содержимое на землю.
– Посмотрим, что нам может понадобиться. Надо взять только самое необходимое.
Но я подошел к нему и задвинул ногой его вещи в угол.
– Что ты себе позволяешь? – зашипел он, рассердившись.
– Мне не нужно, чтобы ты рисковал из-за меня жизнью, – сказал я.
– Ах вот оно что! Значит, если у тебя есть Железный крест 1-го класса и другие награды, так ты думаешь, что один можешь рисковать своей жизнью? – В его глазах пылала злость.
– Нет, не думаю. Но у тебя, насколько я знаю, есть жена, так что охолонись. Ведь даже если тебе и удастся отсюда сбежать, они схватят ее и хорошенько оттрахают.
– Ну и пусть! – фыркнул он. – Ей это не впервой. Ее трахают все, кому не лень! С тех пор как я отправился на фронт, она не пропускала ни одного хмыря в форме, приезжавшего в отпуск! – заорал он.
Взрыв эмоций Йозефа потряс меня до глубины души.
