Гигантские краны брали платформу за платформой и опрокидывали в огромные ящики грузовых подъемников, непрерывно снующих вверх и вниз по широкой шахте.
Людской муравейник суетился и сновал по огромной площади.
В пещере были только одни азиаты. Но японцы, все до одного вооруженные, играли роль стражи, тогда как измученные рабочие состояли из представителей всех народов Азии.
Один из японцев, привезших Жана, хлопнул его по плечу:
— Удивляетесь? — спросил он иронически.
— Восхищаюсь, — ответил молодой человек. — Я не знаю, для чего ведется эта колоссальная работа, но я поражаюсь ее гигантскому размаху.
— Это еще что, — загадочно сказал японец. — Это — только преддверие того мира, куда мы отправляемся.
С помощью других спутников, он освободил молодого человека от маски и кимоно.
— Отсюда бежать невозможно, — холодно улыбнулся он. — Поэтому я возвращаю вам свободу движений.
— Мы сядем в поезд, — сказал он через минуту, направляясь к открытому вагону, прицепленному к хвосту длинного поезда с пустыми платформами.
Поезд тронулся и вошел в туннель, своды которого закруглялись на высоте тридцати метров. Жан увидел ряд толстых чугунных труб, подвешенных на железных крюках вдоль стен туннеля; диаметр каждой трубы был свыше полуметра.
— Эти трубы, — объяснил японец, — ведут к нашей центральной фабрике воздуха, посылающей по ним колоссальные массы сжатого воздуха. В шахтах поставлены мощные вентиляторы, а оригинальная система труб позволяет нам посылать потоки свежего воздуха в самые отдаленные и глубокие уголки нашего подземного царства. Таким же способом мы охлаждаем галереи, где температура слишком высока. Сейчас мы подъезжаем к центральной группе фабрик.
Поезд вылетел на огромную площадь среди зданий фабричного типа, высеченных в скале. Жана ослепил яркий электрический свет и оглушил грохот машин.
Пять галерей звездой расходились с площади.
По каждой из них тянулись две колеи железнодорожного полотна и сеть чугунных труб. Сложная система вертикальных и горизонтальных лифтов грузила и разгружала прибывающие и отходящие поезда.
Жан удивился, не видя над фабриками обычных труб.
— Мы работаем на белом угле, — ответил проводник на его недоуменный вопрос. — Здесь все приводится в действие электричеством.
— Вы используете силу найденных потоков?
Японец улыбнулся.
— Мы не нашли их, а создали; и они неистощимы… почти. Мы не можем терпеть дыма здесь, где и так приходится искусственно улучшать атмосферу. Но наш поезд отходит. Давайте садиться. Сейчас мы поедем к главным складам. Там я смогу, наконец, объяснить вам цель, которую мы преследуем.
Они пересели в другой вагон, и снова перед глазами Жана замелькали однообразные километры галерей.
Каждую минуту попадались встречные поезда, груженные обломками. При виде их молодой человек подумал о том, какое невероятное количество камней и земли надо было вывезти, чтобы пробить эти бесконечные туннели.
— И все это идет наверх? — спросил он.
— Да, поднимается наверх и спускается в океан, — ответил проводник. — Пока мы ведем работу в этой и других шахтах, обломки образуют новый барьер вокруг острова Иезо, потом сливаются с ним. За короткое время территория острова увеличилась вдвое.
В эту минуту мимо них медленно прошел поезд. Он вез груды обнаженных желтых тел.
— Трупы, — холодно заметил японец. — Под землей часто умирают. Среди рабочих дальних шахт смертность колоссальная. Только принеся в жертву миллионы жизней, сумели мы реализовать это великое дело. Вот причина обезлюдения Азии. Нам нужны работники, много работников.
Жан хмуро провожал глазами поезд мертвецов.
— Но зачем, зачем? — пробормотал он.
— Вы узнаете. Какой народ сделал больше для мирового благополучия, чем Япония? Там, наверху, было слишком много народу, мы расчистили место, — добавил японец с жесткой улыбкой. — И мы будем продолжать, — закончил он.
— Сколько трупов! — бормотал подавленный Жан. — Что вы с ними делаете?
— Их сжигают, — ответил японец. — Мы только что проехали мимо группы крематориев.
Часы тянулись, как блестящие колеи рельс за поездом. Японец предоставил своего спутника его печальным мыслям. Кругом было довольно тихо, мирно постукивали колеса, и лишь иногда с грохотом пролетал встречный поезд.
