Она вздрогнула, как от пощечины. Как от сирены пожарной машины.
– Я горжусь тобой, Сесили. – В ее воображении тут же возник образ самодовольного отца, сидящего в своем огромном кожаном кресле в столь же огромном офисе в Вашингтоне с бокалом виски в руке. Раньше, принимая похвалу отца за чистую монету, она, образно говоря, принималась стучать хвостом от удовольствия, как маленький щенок, но теперь ясно видела, что он ее обманывает. Он нисколько не гордился ею. Этот последний план казался очень удачным, но, как смутно подозревала Сесили, не столько для нее, сколько для отца.
Как всегда, она почти ничего не выигрывала, если выигрывал отец.
Взглянув горькой правде в лицо, Сесили не утратила стойкости и решительности.
Промелькнул знак, ограничивающий скорость. Сбросив газ, Сесили стала подбирать слова благодарности в ответ на комплимент отца, как вдруг у нее невольно вырвалось нечто противоположное:
– А что, у тебя есть какие-то сомнения на мой счет?
– Сколько можно говорить об этом. Я же знаю, ты отдаешь всю себя работе, – произнес Натаниэл Райли, его покровительственный тон окончательно вывел ее из себя.
Сесили бросило в пот, машинально она понизила температуру воздуха до уровня арктического холода. Подобные приливы жара, характерные скорее для женщины в период климакса, чем для тридцатитрехлетней, усиливали раздражение. От обиды у нее перехватывало дыхание.
– Ты воспринимаешь это как нечто само собой разумеющееся, не так ли?
– А как же иначе?
«Но ведь я же твоя дочь, разве не так?» Сесили едва не расплакалась от обиды и от осознания горькой правды, слезы душили ее. А отец… он даже не заметил, как сильно она огорчена?! Это лишь увеличивало ее душевные страдания.
Она покачала головой: впрочем, какое это имело теперь значение? В сущности, никакого. А если так, то ей оставалось только одно – освободиться от власти отца. Вскинув голову, она четко и ясно произнесла:
– Иначе не может и быть. Это все, или ты хочешь еще что-нибудь сказать?
В салоне «мерседеса» повисла тишина, как будто внезапно прервалась связь. Сесили едва не вскрикнула от радости – хотя на плоской равнине Иллинойса посреди вспаханных полей абсолютная тишина вряд ли была возможна, – но звук скрипнувшего кресла разрушил ее надежды.
– Ты уже приехала туда?
Стиснув зубы, отчего боль в ее голове запульсировала с новой силой, Сесили проговорила:
– Почти. Осталось около четверти часа езды, не более.
– А твоя мать? – отрывисто спросил Натаниэл Райли.
Хотя прежней Сесили хотелось верить, что, несмотря на превозношение собственного «я» и всевозможные оправдания своей собственной вины, отец по-прежнему любит мать, у новой Сесили больше не было на этот счет никаких иллюзий.
– Она уже там.
Перед глазами промелькнул дорожный указатель «Ривайвл. 12 миль».
После похорон бабушки она ни разу не была здесь.
Внезапно у нее перехватило дыхание, слезы подступили к горлу. Сделав усилие, Сесили поборола в себе секундную слабость.
– Ясно, – отозвался отец. В машине опять повисло гнетущее молчание.
Мысль о двух неделях, которые ей предстояло провести в родном доме, не вызывала у Сесили ничего, кроме ужаса, смешанного с неприязнью. Не то чтобы она завидовала Митчу, вовсе нет, дело было в том, что ей не хотелось присутствовать на предстоящем празднестве. В чем крылась подлинная причина подобного нежелания? Как ни странно, Сесили боялась признаваться самой себе в этом.
Она настолько была напряжена, что невольно изо всех сил стиснула руль так, что побелели костяшки пальцев.
– Я по-прежнему считаю, что для наших целей двух дней перед свадьбой в кругу близких вполне хватит.
– Сесили, напоминаю тебе еще раз: избирателям нравятся свадьбы, – терпеливо произнес Натаниэл. – В их глазах мы должны выглядеть дружной, единой семьей, что также пойдет на пользу и твоему образу.
Несмотря на всю убедительность его довода, Сесили попыталась еще раз увильнуть от того груза, который отец хотел возложить на ее плечи.
– Может, все-таки двух-трех дней будет достаточно?
– При других обстоятельствах было бы достаточно, но не в нашем положении, когда со стороны невесты присутствует сам Шейн Донован, а этот бизнесмен прекрасно умеет обыгрывать подобные ситуации. Без нас это будет выглядеть не очень красиво.
