— Прям князь?! — возмутился еще раз Чебиков. — Он врет!
— Николай Артемович, — холодным голосом сказал я. — Вы пьяны! Не лезьте не в свое дело!
— Что! Да я тебя! — начал было Чебиков, но его перебил Семен: — Николя! Я! С ним! Разговариваю!
— Извини, — как будто бы смутился Чебиков и заткнулся. Похоже Семен не так и прост раз одним предложением может заткнуть пьяную свиту.
— То есть, разговора о преданном никакого не было? — все еще злясь от непонимания спросил Семен.
— Признаюсь, — приложил я руку к сердцу. — Я вообще не понимаю о каком приданном идет речь. Может вы мне расскажете?
— Нет, разговаривай со своим братом! — недовольно сказал Семен. — Или вы не общаетесь?
— С каким братом? — спросил я, проигнорировав некультурное обращение к себе. — У меня их двое…
— К Павлу, — ответил он. — Или скажешь он тебя подставил?
— Вы уж простите меня, скажу откровенно, — ответил я, раздражаясь на свою «родню». — Но я с этим братом откровенно на ножах… Я младше, но стал таким же Наследником, как и он и претендую, на главенство в Клане.
— О, как! — всплеснул руками Семен. — Всегда знал, что Кланы — это пауки в банке. Даже два брата, крутят интриги один против другого! Это вообще нормально? Гадюшник! Другим словом не назовешь.
— Согласен, — сказал я, уже успокаиваясь, с братом разберусь, как приеду, нечего о нем сейчас думать. — Вы даже не представляете, как там все на самом деле… Это даже не пауки, это звери. Дикие звери, которые обязательно вопьются тебе в горло, если ты покажешь слабость или же если ты вдруг станешь сильным, найдется тот, кто объединит слабых против тебя, чтобы в результате они стали еще более слабыми, ты стал слабым, а он возвысился.
Кажется, меня хотели обидеть, но я ответил совершенно неожиданно и наоборот удивил.
— И ты хочешь, чтобы я отдал свою любимую сестру в этот гадюшник? — спросил Семен.
— Я не прошу ее отдавать в гадюшник. Я приехал, чтобы увидеть ее и заявить, что я имею на нее виды, — спокойно ответил я, аккуратно подбирая слова. Это была одна фразочка из этикета прошлого, когда молодой и не очень человек, хотел застолбить за собой девушку. Кажется, это называлось — акт о доверии, так поступали люди, которые по определенным причинам не могли сделать предложение. И это был хороший ход.
Все же просить благословения — вот так, в пучине ссоры и непонимания было неправильно. В очередной раз понимаю, что этикет и традиции при их изучении существенно облегчают жизнь в сложных ситуациях.
— Очень странно, слышать, от тебя все это, — сказал мужчина. — Твой брат говорил другие… Очень обидные вещи… Особенно обидные для будущего князя.
— Нужно было просто убить идиота, — спокойно сказал я. — Я бы его оплакивать не стал, только порадовался бы, очень уж он мне много неприятностей доставляет.
— Вот сам и избавься от него, — заявил довольно ухмыльнувшийся Семен. Мне он нравился. А еще мне нравилось, как все внимательно слушали нас и не встревали в разговор. Даже Милана, до сих пор во все глаза рассматривая нас, не пыталась влезть со своим мнением.
— Боюсь, личное его устранение, это не в моих интересах и мне нужно будет подумать, как от него избавиться иным способом… — с сожалением ответил я.
— Страшно? — как будто поймал меня на чем-то преступном спросил наследник.
— Ничуть, — ответил я. — Если вдруг он умрет, то мне придется становиться главой Клана, а это не то, о чем я мечтаю в ближайшие двадцать лет.
— Что? — удивился Семен. — Ты не хочешь быть главой Клана? Не верю!
— Это ваше право, — пожал я плечами. — Я очень молодой глава Рода. Возможно, вы не знаете, но я длительное время провел в Поднебесной. Практически все детство. И вернувшись оттуда, став главой Рода, я понял, что это огромный, титанический труд, который никто не оценит.
У главы Клана труд вообще неподъемный, особенно если вспомнить про пауков в банке. Не знаю, как у других, но для меня быть главой Клана, это постоянно воевать, воевать не только с врагами, но и со своими друзьями.
— Ха… — как-то ошарашенно сказал Семен. — А что тогда прикажешь мне о себе думать? Нужно начинать голову пеплом сыпать?
