— Добрый, Арсений Викторович, — хмуро, смотря на меня, ответил мужчина. — Мы не собираемся, сдавать позиции. Решение принято, и обсуждению не подлежит.
— Тогда почему мы тут с вами встречаемся? — уточнил я.
— Для того, чтобы забрать раненых и убитых и оказать им помощь, — сказал мужчина.
— А сколько у вас убитых? — спросил я, как бы невзначай.
— Нет у меня убитых, — ответил он недовольно.
Этот вопрос был у него самый неприятный и больной. С все потому, что убитых практически нет, а вот раненых много. А в связи с тем, что для этого, дом подвергается постоянным атакам снайперов и беспилотных летательных аппаратов. Владимир Иванович просто в бешенстве, так обычно не воюют. Я же планомерно уничтожаю все до чего могу дотянуться. — То, что вы делаете, это бесчеловечно!
— Вообще-то, у нас война, — ответил я уже не так спокойно и разыгрывая, взволнованного молодого человека. — Война в которой погиб мой дед! После нападения вашего Клана. Это вы развязали войну! Это вы хотели порвать нас на куски! А после того, как вы не можете победить начинаете жаловаться? У вас есть возможности сдаться или отправить детей и женщин из этого поместья. В этом случае они не умрут, просто так!
Я давил на него. Давил на этого мужчину, парламентера, и он поддавался моим техникам. Я даже ощущал, что он хочет сдаться. Лично он, если бы был главным мог бы и поддаться мне, но мужчина не принимал такие решения единолично. Поэтому я мог только ненавязчиво на него воздействовать.
— Это не отрицает того факта, что вы поступаете бесчеловечно! — возмутился мужчина, а по его мимолетной задержке я понял, что ответы ему диктуют через невидимый мною микрофон. — Прекратите обстрел!
— Не могу! — ответил я. — Наш Клан предпринял попытку захватить данную территорию с наскока и это не получилось. Более того… Принято решение, не лететь за деньгами и контрибуцией. Мы выбрали курс на максимально аккуратное проведение операции… Больше не будет кавалерийских атак с наскока… Все ваши позиции заблокированы, по выходящим будет открыт огонь на поражение. Я в очередной раз предлагаю вам сдаться или выпустить детей и женщин. Помощи вам ждать не откуда.
— Нет, — ответил мужчина. — Больше нам не о чем разговаривать!
— Хорошо, — кивнул я. — Если вдруг передумаете. Связист будет ждать вашего сигнала и передаст мне.
На этом наша беседа завершилась. Мы не прощаясь развернулись и пошли разные стороны.
Вот сейчас самый волнительный момент за все время. По спине прокатилась капелька холодного пота. «Доспех духа» и так накачанный за все время на максимум, казалось вот-вот распадется, но я все равно еще чуть-чуть добавил энергии и прикрыл голову.
Основными моими слабыми местами были голова и сердце. За все остальное я конечно тоже переживал, но не настолько. Если вдруг у кого-то будет желание, меня убить то даже без почки я смогу немного прожить, если конечно не загнусь в тот же момент от болевого шока.
А ведь помимо выстрела в спину из крупнокалиберной винтовки, я переживал на счет выстрела в лицо.
Мои недруги из собственного Клана, вполне могут рискнуть и убрать с доски мешающую им фигуру.
От злости на эти шпионские игры ладонь сжалась в кулак, но злиться на ситуацию было уже поздно, наконец-то передо мной появилась ямка окопа и я внимательно посмотрел внутрь и спрыгнул.
Осматривался я не зря. В прошлый раз после прыжка я увидел перед собой противопехотную мину и знатно так перетрухнул. Она бы мне ничего не сделала, но психологически я бы изрядно перетрухнул. К счастью, это был всего лишь муляж, но с тех пор я ждал подлянки и от своих и правильно делал, от них можно было ожидать чего угодно.
В окопе рядом со мной никого не было и я решил немного посидеть и успокоить бешено бьющееся сердце. Нужно было расслабиться и я это и решил сделать, вспомнив, как же докатился до такой жизни.
Мой план пусть и с оговорками, но был принят, вот только отец все же предложил мне взять на себя общее руководство осадой, по крайней мере, до непосредственно штурма. Самим штурмом будет руководить Трофимов, а я состоять при нем. Предложение было интересное к тому же другие главы Родов были направлены на блокирование других объектов Дорониных и мне никто не мешал делать, так как я сам хочу.
