— Ну вот, — возмутился Дима. — Она едет развлекаться, в то время, как я буду работать.
— Будешь! — засмеялся я, раздумывая над тем, что, не смотря на все проблемы и дела должен остановиться сам и дать отбой своим людям. Может корпоративно какой-то замутить?
Мысль определенно была здравая и я старательно гонял ее в голове и нравилась она мне с каждым разом все больше и больше, но додумать не успел. Мы уже приехали.
До зала совещаний добрались заблаговременно. И как оказалось были мы тут не первые. На месте сидели несколько глав родов Богомиров Владимир, Сергей Корнев, Дмитрий Кирюта.
— О-ба-на! — всплеснул руками Богомров. — Вот кого не ожидал увидеть сегодня на этом празднике жизни, так это тебя.
— Добрый день господа! — улыбнулся мужчинам я, и по очереди подал руки, получив после этого в свое распоряжение такой же, как и глав Родов стул на колесиках. — Честно говоря, даже не думал, приезжать, но кое-кто решил, что я не должен пренебрегать своими обязанностями.
На слове «кое-кто» я с выражением посмотрел на высокое кресло главы Клана.
— Садись, — понятливо сказал Богомиров. — Пока никто не приехал, можно приватно пообщаться.
— Отчего же не пообщаться, с умными людьми, — сказал я. — Только есть у меня мнение, что не просто так вы пообщаться хотите, гложут вас какие-то грустные мысли.
— Хм… — задумчиво сказал Богомиров. — Гложут, не то слово, ответил мужчина и задумался.
Я не торопил его, тщательно отслеживая его реакцию и реакцию его соседей на происходящее. А она была проста, они злились и немного опасались меня, не боялись, а скорее относились настороженно. Прервал я какой-то важный разговор и у них что-то не клеилось.
Богомиров наоборот немного расслабился, когда меня увидел. Похоже мой приход он счел неким знаком свыше и шансом. А если учитывать, что именно с ним я периодически общался и даже узнал, о событиях предыдущего совещания, о котором меня отец кстати, так и не поставил в известность, то мне кажется, что сейчас он попросит отдать долги за информацию или просто попросит выполнить просьбу.
— Ты в курсе, что произошло на прошлом совещании? — спросил меня Корнев.
— В общих чертах, — осторожно ответил я. — Как и в курсе, что кое-кому не понравилась доля моих возможных трофеев.
— Доля, эта ерунда, и только повод, — с молчаливого одобрения Богомирова продолжил Корнев. — Дело в том, что у нас есть те, кому не нравится позиционная война, которая только затягивается. Так, что основная причина, по которой мы тут собираемся, является проведение активных боевых действий, против Дорониных.
— Я думал все Рода уже достаточно пострадали в войне, — медленно сказал я. — И продолжать никто не хочет.
— Никто не хочет продолжать, — подтвердил мои слова Богомиров. — Хотят, чтобы, кто-то продолжил воевать и вырвал победу. А также выразить квоту недоверия твоему отцу, для того, чтобы весь Клан продолжил активные наступательные боевые.
— И что он на это поведется? — не поверил я. В моих глазах, он на такие подначки не повелся бы. Слишком долго отец был у руля Клана, для того, чтобы так просто сдавать позиции.
— Он бы может не повелся, но личные проблемы Рода Советниковых набили кое-кому оскомину, к тому же твоего отца упрекают в порочной связи с князем, который решает для нас какие-то второстепенные задачи, а в таком случае наша независимость ставится под угрозу и это сразу попирает наши традиции.
— Не иметь связи с князем настолько важно? — удивился я.
— В нынешних реалиях, это больше плюс, но больно время удобное, чтобы попытаться скинуть твоего отца с пьедестала, — сказал Корнев.
— Во-первых, война практически выиграна, осталось получить капитуляцию.
Здесь напрягаться практически не придется, Доронин на встрече был гораздо более сговорчив, но на конкретные уступки идти пока не хочет. Война превратилась в позиционную, победить бескровно не получится.
От этого все мы несем убытки. Во-вторых, твой брат Тимофей — пропал. Глава сказал, что он под воздействием противника и таким образом превращается в шпиона. При обнаружении необходимо захватить его и сдать ему для допроса. А мягко говоря он был настолько посвящен во все дела, что просто страшно становится.
