Странно, но свет там оказался выключен, и только потом я сообразил, что электричество отключил сам. Со света, в темноту заходить плохо, потому, что ты первое время ничего не видишь.
Вся операция, могла пойти коту под хвост, только из-за того, что я не догадался закрыть один глаз еще на улице, но как раз в этот момент молодой охранник завел агрегат и на меня не обратил внимания.
Едва увидел его силуэт, как тут же подлетел и нанес удар по почке. Он изогнувшись застонал, а я схватил его под руку и затащил за стоящую машину, чтобы нас не было видно от входа.
— Где девушка?! — спросил я его.
— Девушка? — сделал вид, что не понял парень, но я взял его руку и одним движением скрутил палец в сторону попросту его сломав. Он конечно начал извиваться и закричал, точнее попытался закричать, но я заткнул ему рот ладонью и со всей силы приложил затылком об бампер.
— Говори и будешь жить! — сказал я ему, когда он немного пришел в себя
— Я не знаю! — ответил парень. — Если кого-то привезли, то она на втором этаже, но нам туда хода нет!
— Кому это нам? — не понял я.
— Это дом для встреч с любовницами, — ответил парень. — Господин тут развлекается… Больше я ничего не знаю.
— Как подняться наверх? — уточнил я. — Сколько людей в охране?
— Сейчас тут девять человек и господин! — стал быстро он. — Подняться наверх можно только через дом, там весь этаж принадлежит господину, но сейчас туда не попасть?
— Почему?! — спросил я и еще раз приложил его затылком о машину. — Говори! Живо!
— Электрические замки на дверях, когда пропадает свет, никто не может подняться наверх! Они блокируются! — с расширенными от боли глазами ответил парень. Он и вправду из молодых и очень впечатлен моим допросом, я даже не давил на него, только начинал, как он все мне рассказывал.
— Какой порядок допуска в дом? — спросил я его тряхнул. — На первый этаж можно подняться без проблем, открываешь дверь и входишь.
— Подвал для пленных есть? — уточнил я. — Где охрана?
— Нет, подвала нет! Охрана находится такой-же пристройке как гараж, но на первом этаже с другой стороны, — ответил парень. — Не убивайте! Я только устроился! Мне еще повышенную зарплату ни разу, не платили!
— Господин твой тут? — спросил я, еще раз приложив его головой о машину. Парень начал приходить в себя и говорить ерунду. А нужно было выжать еще с него информации.
— Да, он был на втором этаже! — сказал парень. — Пока свет не появится он там заблокирован.
— Так, а вся охрана сейчас на первом этаже в комнате охраны? — спросил я парня.
— Да, только мы с Петровичем тут! — начал было говорить он, а потом закричал: — А! Нога! Нога!
Я немного приподнялся, чтобы понять, что происходит и что у него с ногой, когда парень смог меня удивить. Оказывается, он все это время нащупывал большой разводной ключ под машиной.
Не знаю, что он там делал, но когда я на секунду отвлекся, то почувствовал угрозу и не успел сориентироваться, ощутив приближение постореннего со стороны гаража. Именно поэтому получил ключом в голову. «Доспех духа» сработал как надо, отразил удар, а второй удар я нанести по себе не дал. Короткий улар в висок, и парень съехал по машине на пол.
И ему еще повезло, оказался жив, крепкая голова. А я тем временем выскочил из-за машины на вышедшую вперед фигуру из света в темноту, по себе знал, что сейчас он практически ничего не видит и напал.
От молодого охранника я узнал, все что мне было нужно для проведения операции.
И основным было быстрое устранение охраны, чтобы нам потом никто не мешал. И первый в очереди Петрович. Он выглядел опытным бойцом и таким оказался, мой первый удар пришелся на «доспех духа», но я не дал ему сообразить, что делать дальше. А провел подсечку и на упавшем применил несколько ударов «молнией».
От третьего мужчина потерял сознание. Забрал его рацию и пистолет, после чего затащил в гараж, дальше к молодому под машину. Я вышел из помещения и побежал.
Побежал неторопливо, но уверенно, не забывая сканировать окружающее пространство. Пока меня никто не видел. До меня долетали звуки боя, и я понимал, что Сыч попал в серьёзную заварушку. Когда он окончательно разберется с тем, что произошло и поймет, что не прав, окажется слишком поздно.
