— Не передергивай! — сказал Трофимов. — Тебе же сказали, что это не твоего ума дело…
Я мысленно улыбнулся, кажется, у меня все же есть поддержка. Корнев ничего про князя не знает, да и Трофимов на удивление не мешает, а наоборот помогает.
— А я все-таки попытаюсь настоять! — раздраженно сказал Петриченко. Мы все от этого зависим одинаково. Я имею право знать.
— Поддерживаю! — влез Бобриков.
— А может, вы поддерживаете, то что вам предложили списать долги с Родов, если главой Клана станет Павел!? — раздраженно ответил Трофимов.
Что там хотел ответить Петриченко я не знаю, потому что в разговор влез я: — Что, блядь?! Это правда?!
Требовательный взгляд уперся в Павла, я думал, что он начнет юлить и поэтом у сразу максимально прикоснулся к нему своими ментальными способностями, но он ответил прямо и честно: — Да, если я стану главой Клана, то так и сделаю, деньги в казне есть. Их нужно направить в дело. Тогда вся экономика Клана пойдет вверх на качественно новый уровень.
— Да ты не охерел часом!? — задал я вопрос, потому что меня совершенно выбило из колеи, я не собирался ничего говорить, но сорвался: — Ты чего там принимаешь?! Чья это была идея?!
— Не смей так разговаривать! — крикнул Петриченко, но я на него даже не обратил внимания сосредоточившись на Павле.
— Это что это такое происходит?! Только для того, чтобы избавиться от меня, ты предлагаешь тем, кто тебе поможет оплатить долги? Вот это точно предательство! Только предательство не меня! Предательство деда и отца! Они создали условия для возвышения Рода Советниковых, а кто-то тут все загубит на корню?! Я этого не позволю!
— Ты не глава Клана! — крикнул Тимофей.
— Ты гнида! — тыкнул я в Тимофея. — Закрой рот и собирай вещички! Отец договорился на свадьбу? Значит, ей быть! Хоть так Клану послужишь!
— Я… — начал было мне перечить Павел, как я нанес ему слабый ментальный удар, отчего он заткнулся.
— Пользуясь пунктом три точка четыре Русской правды! — весомо сказал я. — Заявляю, что становлюсь регентом братского Рода Советниковых. Назначаю повторное расследование гибели главы Рода. Исполняя последнюю волю главы Рода, его сын Тимофей станет женихом в Клане Огненный Дракон для укрепления связей.
— Ты не имеешь право! — перебил меня Павел.
— Имею! — сказал я и вновь нанес ему свой ментальный удар. — Имею и воспользуюсь этим правом! Назначаю главой Рода Павла Викторовича Советникова, но только после того, как он пройдет обследование у целителя и врача-нарколога. Все его предыдущие обещания и жесты неслыханной щедрости отменяю! И сейчас начну во всем лично разбираться и вникать!
— По нам начали работать Конюшевские, Шереметьевы и Поливоды, — сказал Тимофей. — Это только те, кого наши службы смогли засечь!
— Хорошо… Пообщаюсь с главой разведки и поставлю ему задачи, — сказал я. — Пусть Конюшевские, Шереметьевы и Поливоды, никого не беспокоят с завтрашнего дня я разберусь со всеми! У кого какие вопросы?!
— Какой регент?! — возмутился Петриченко.
— Самый настоящий! — сказал я. — Пока не будет окончания расследования о гибели отца. Должность главы Клана и Рода останется вакантной! Я имею право принимать такие решения!
От дальнейшего возможного беспредела меня спасли ментальные техники. Видимо, для того, чтобы сорвать совещание и не дать мне закончить переключение всех линий власти на себя на меня напал, Лутков, с криком: — Он хочет захватить власть!
Только благодаря тому, что в последний момент я почувствовал опасность, смог уклониться от техники, которую не сумел даже рассмотреть. Все было настолько неожиданно, что вообще никто не сумел среагировать.
Хорошо, что я хожу на подобные совещания без свиты. Если бы, сзади меня кто-то сидел ему бы здорово досталось. Лутков, неожиданно оказался очень хорош, по крайней мере, в том, чтобы его техника осталась ни для кого не замеченной.
Больше ему никто ничего сделать не позволил. С выставленного, на манер пистолета пальца Димы вылетела «огненная пуля», которая сбила Луткова с ног и отбросила назад.
Это была его новая техника подавления с огромным останавливающим действием. Этот тот максимум, на который смог выйти Дима, занимаясь с Ё Лунем. Маленькая техника, формирующаяся мгновенно, одной силой мысли, как и «перчатка».
