По зверю и птице. Рассказы - страница 3
— А как же медведь зимой кормится, дедушка, в берлоге?-спросил Костя.
— Ах ты, несмышленыш! — засмеялся Гера сим. — Зимой медведь совсем не кормится. Как наступят после осени морозы и начнется зима, так медвежьему гулянью конец. Он поздней осенью устроит себе берлогу, выроет лапами яму где-нибудь под большим деревом или в самом буреломе, в валежнике, натаскает туда прутьев, да сухих листьев и мху и заляжет. Тут у него начинается зимняя спячка. Он свернется в берлоге клубком, да и спит. Не ест, не пьет, а все только дремлет, до самой весны. Ему там в берлоге тепло, и мех у него за зиму отрастёт здоровый, а только он сильно тощает.
— Он что же совсем и не встает с берлоги зимой?-спросил Заинтересовавшийся Ильюша.
— Редко когда встает- объяснил Герасим, только разве сильные оттепели пойдут; тогда встанет, побродит по лесу, полусонный. Ему неспособно по снегу ходить, он ведь к снегу непривычный; а как только подморозит, он сей час обратно в свою берлогу, да и продремлет до ранней весны.
— А вот старый медведь или больной, — продолжал Герасим,-тот рано ложится в берлогу, еще задолго до снегу. Был это со мной такой случай. Иду я осенью по лесу. Тепло еще было. На полях еще яровые не везде сняты были. Иду себе лесной тропой; гляжу, под большой елью свежий песок нарыт, словно насыпь сделана, а за насыпью под елью- яма. Что, думаю, за чудеса? Кто это тут в глухом лесу песок копал? Была в то время со мной собака, не эта, не «Рябчик», а другая у меня была, легавая, «Лебедкой» звали. Вот гляжу, собака чего-то насторожилась, носом что-то учуяла и к ели подбирается. Я смекнул, в чем дело. Собаку за ошейник взял, к дереву привязал и тихонько к ели подкрался. Заглянул в яму и вижу: лежит там мой Михайло Иванович. Дышит так спокойно,-спит, значит.
Я сейчас же пошел к объездчику.
— Кириллыч, -говорю, -тут от тебя с версту медведь в берлоге лежит.
А объездчик-то мне и говорит:
— Что ты, в своем уме? Где же это видано, чтобы в такую пору, да медведь в берлогу залез. Эх ты,-говорит,- а еще старый охотник Тут я ему рассказал, как дело было, и на другой день пошли мы с ним поутру к тому месту в лесу, где я накануне медведя видел.
Взяли с собой двух собак; у Кириллыча были такие- лайки сибирские — их нарочно для медвежьей охоты и держат.
Хорошо. Бросили жребий, кому первому стрелять. Выпал жребий Кириллычу. Подошли к берлоге совсем близко, шагов эдак на десять, да и спустили собак со сворки. Обе собаки на насыпь эту свежую взбежали и сейчас же у них шерсть дыбом. Зверя учуяли, ворчат, а войти-то в берлогу им боязно.
Наконец, полезла одна собака потихоньку в яму…
Тут медведь-то как зарычит, да так это проворно из берлоги выскочил и одну лайку по го лове как ударит лапой, так она на сажень отлетела!- Кириллыч вскинул ружье, выстрелил из одного ствола… медведь споткнулся было, да вскочил и наутек… Я в него бац… бац… из обоих стволов, и Кириллыч еще раз стрельнул. Глядим, завалился медведь на землю, лапами шевелит, землю зубами хватает. Минут через пяток стих он. Подождали мы, потом подошли к нему осторожно, толкнул я его сапогом-видимо сдох. Здоровенный медведь был, большой, шерсть на нем светло-бурая и на заду изрядно стерта.
Пошли мы берлогу посмотреть и видим, недалеко от берлоги лежит на траве лайка околевшая. Смотрим, у нее голова с затылка чуть не оторвана. Это значит, медведь, как ее лапой хватил, так когтями ей чуть голову не оторвал.
Ну, пошли мы это к Кириллычу в сторожку, запрягли лошадь, поехали и взвалили зверя на телегу. Изрядно возились, потому. что в нем пудов не меньше одиннадцати было. Потом при везли это мы медведя на двор и стали с него шкуру снимать. Тут-то мы его и рассмотрели. Медведь наверно совсем больной был и старый. Внутри у него печенка будто гнилая, и дух от него нехороший, и сала почти совсем нет. Возили мы его мясо в город продавать; на медвежье мясо и всегда-то охотников мало, а этого и брать никто не захотел: он, — говорят, — у вас тухлый.
— Вот как, ребятки,- видно пришел конец медвежьему житью, почуял он скорую смерть да и пошел в берлогу успокоиться, сам себе могилу вырыл, а тут-то я на него голубчика и наткнулся!
