По запутанному следу - страница 86

«Восьмого марта прошлого года… — размышляет Виктор. — В эту ночь был ограблен продовольственный магазин».

— Может, еще вспомните?

— Нет, милок. Был, правда, случай. Тоже часа в три вернулись, но уже тогда трое их было, и вроде под хмельком. А может, не под хмельком. Так-то вроде не качались. Пешком пришагали, прошли, меня и не заметили. Юрка-то вздохнул так, облегченно вроде и говорит: «Ну вот и порядок! А ты, Володька, каркал».

— Балакин Володька?

— А какой же еще? Наверное, Балакин. Другого-то вроде нету… — И, воспользовавшись тем, что Виктор записывал что-то в блокнот, перешла в наступление: — Ты скажи, милок, почему вот вы за мусор штрафуете, а за то, что во дворе в козла стучат до зари, нет. За то, что снег не уберем, — штрафуете, а за то, что дружина у нас в ЖЭКе только на бумаге, — нет. Создали, всех позаписали, я хоть не молодка, а первой записалась. И чего? Ничего. Походили месячишко, а теперь уж забыли, как это делается.

— Клавдия Федоровна, мы-то…

— Вы-то и должны за этим смотреть. Вы хоть все генералами станете, а без народу-то не будет толку. Ну что вот ты, милок, сделаешь, хоть и с пушкой своей, если мы тебе помогать не будем?

Да, тетя Клава — умный дворник.

Виктор молчит. Что говорить? Он и так знает, что она права. У них на Петровке, 38, прекрасно все это знают. Это вот тетя Клава не знает, сколько таких же, как она, добровольных, бескорыстных помощников у Петровки, 38. Если б знала — радовалась. А те: ночные рыцари, хулиганы, шпана — между прочим, тоже не знают, сколько у нашей милиции помощников в народе. А жаль. Знали бы, может, вели себя потише. Но для иных народ мало что значит. Вот милиция — другое дело. Это они понимают.

Виктор продолжает свое путешествие. Нужно повидать Шурку, других свидетелей.

В который раз он перечитывает записи с показаниями.

Двенадцатилетний Шурка:

«Она такая горькая, водка. Фу! Противно! А если не выпьешь, он таких подзатыльников надает…»

Сосед по квартире, пенсионер-бухгалтер:

«Конечно, гулял, а что же ему — дело молодое. Конечно, выпивал — так ведь дома не шумел, а на улице, знаете, это уже пускай милиция смотрит».

Соседка, работница на фабрике:

«Нехороший парень. Не знаю, как вам объяснить, вроде и здоровается по утрам, а вот чувствую, только объяснить не могу. И потом, видели, как одет-то? И брючки, и галстучки, и все прочее. Откуда деньги? Он же-дорогу на работу небось в адресной книге узнает».

Мастер энергетического завода, где Веревочкин работал:

«Золотые руки у парня. Была бы голова не садовая, далеко в нашем деле пошел. Он запросто мог бы хорошие деньги зарабатывать. Так нет, прогуливал, а то и пьяный придет. Я его сколько раз от станка отставлял».

Один из рабочих его бригады:

«Подонок он, не наш, не рабочий человек. Верно мастер говорит, мог бы работать. Так ведь мало ли что кто может? Судить-то надо по тому, что делает. А вы глаза его видели? Обратили внимание? Он же как волк смотрит! Волчьи глаза у него. Посмотрите, точно волчьи».

Подруга из Колькиной компании:

«А я откуда знаю, где он деньги берет? Знаю только, что есть они у него всегда. Ну выпила, так ведь не хулиганю! Да что вы ко мне с этим Юркой пристали — парень как парень, аккуратный, не дерется, угостит всегда. А где он работает — я не нянька за ним смотреть. И не очень он мне нравится. Володька, тот да!»

Виктор докладывает подполковнику Данилову:

— Юрий Веревочкин — подонок. Пьет, водит к себе женщин сомнительного поведения, прогуливал работу. Денег много, откуда — неизвестно. Отец у него, как я уже докладывал, тоже пьяница, у сына под каблуком. Несколько раз Юрий Веревочкин возвращался среди ночи, трезвый, стремился остаться незамеченным. Одно из возвращений совпадает по времени с ограблением. В общем, товарищ подполковник, — подытожил Виктор свой доклад, — остается, как говорится, самая малость: поймать и изобличить.

— Вот и займись этим, — ворчливо посоветовал Данилов, — лови и изобличай.

— Слушаюсь, — сказал Виктор и, собрав свои записи, вышел из кабинета.

Сколько веревочке ни виться…

Через несколько дней после описываемых событий была совершена кража в сберегательной кассе. Надо заметить, что обокрасть сберегательную кассу — это не то же самое, что вытащить бумажник у зазевавшегося пассажира трамвая. Сберкассы имеют соответствующую систему защиты, да и сейфы там настоящие. К тому же редко так случается, чтобы в сберкассе на ночь оставались большие суммы.