Сюзанна вызывающе подбоченилась.
– Я так и знала, что не следует телеграфировать домой. Хорошо еще, что Сара не примчалась сюда.
– Вместо этого они прислали меня. – Он едва заметно улыбнулся. – Ваши родные доверяют мне. Почему бы вам не последовать их примеру?
– Доверие нужно заслужить, маршал. Пока еще вам этого не удалось.
– Постараюсь исправиться. – Он окинул взглядом камеру и приподнял брови. На простой железной койке высилась пышная перина с мягкими подушками, застеленная бельем с оборками. На окнах висели занавески, а на крохотном умывальнике, рядом с зеркальцем и щеткой для волос, стояла ваза с цветами.
Сюзанна проследила за его взглядом.
– Что-нибудь не так?
На всем пути сюда Джедидая воображал, как она, испуганная и одинокая, сидит в тюремной камере. Ему следовало помнить, что Сюзанна Калхоун всегда приземляется, как кошка, на четыре лапы.
– Похоже, вы неплохо устроились, принцесса, – лениво протянул он.
– Шериф любезно позволил мне воспользоваться моими личными вещами, – отозвалась Сюзанна.
Браун окинул ее взглядом с ног до головы и с чисто мужским восхищением отметил, как ладно сидит на Сюзанне ее простенькое розовое платье. Даже сейчас она была достаточно красива, чтобы сводить с ума мужчин. Пепельно-белокурые волосы были уложены в затейливую прическу и украшены лентами, словно Сюзанна собралась на бал, серо-голубые глаза блестели. Под оценивающим взглядом Джедидаи ее безупречная кожа порозовела.
Да, Сюзанна Калхоун – чертовски привлекательная женщина. Неужели она действительно убила Колдуэлла?
– Закончили осмотр, маршал? – осведомилась она, глядя на него из-под полуопущенных век, хотя он был на голову выше. – Довольно грубо так пялиться на человека. Впрочем, ваши манеры всегда оставляли желать лучшего.
– Сдается мне, я неплохо справляюсь без них. – Он постучал костяшками пальцев по решетке. – Чего не скажешь о вас.
Сюзанна издала раздраженный возглас, всплеснув руками.
– Почему из всех судебных маршалов сопровождать меня должны именно вы?
– Потому что ваши родные не хотят, чтобы вы сидели в тюрьме. – Он сдвинул шляпу назад. – Итак, признавайтесь, вы убили его?
– Конечно, нет! Неужели я похожа на убийцу?
– Нет. Совсем нет. Вы похожи на ожившую мечту мужчины. Но вы об этом и так знаете. – Джедидая проигнорировал ее попытку возразить и продолжил: – В принципе я считаю, что каждый из нас способен на убийство, но при определенных обстоятельствах. Думаю, любой может убить без особых угрызений совести, если его жизни или жизни близкого человека грозит опасность. Но речь не о том, что может или не может сделать некая абстрактная личность. Речь о том, убили ли вы Брика Колдуэлла. Если нет, то это совсем другое дело.
Сюзанна изумленно уставилась на него. Чтобы вот так спокойно заявить, что она способна на убийство? Почему-то она ожидала, что Джедидая Браун тут же кинется на ее защиту, хотя откуда у нее взялась эта уверенность? В сущности, не считая того единственного поцелуя, она едва его знала.
Сюзанна отвернулась и принялась расхаживать по камере, искоса посматривая на Джедидаю. Высокий, мускулистый и загорелый, он совсем не изменился. Казалось, он никуда не торопится, подчиняясь собственному представлению о времени. Наверное, он и любовью занимается с такой же неспешной обстоятельностью…
Сюзанна тряхнула головой, чтобы вернуться к реальности. О чем она думает?!
Джедидая не сводил с нее своего внимательного взгляда. Его мысли совершенно невозможно было угадать, он умел скрывать свои чувства, когда считал нужным. Достаточно вспомнить их последнюю встречу. Он ведь даже не намекнул, что утром уезжает! А она еще долго ощущала боль, причиненную его внезапным отъездом.
В чем-то Джедидая, конечно, прав. Она бы не колеблясь убила, чтобы защитить собственную жизнь или жизнь другого человека. Но Брика Колдуэлла она не убивала.
– Я его не убивала, – сказала Сюзанна.
Джедидая приподнял бровь.
– Я это уже слышал.
– Не убивала, – повторила она. – А вы можете думать что хотите.
– Моя задача не судить вас, а всего лишь доставить на судебное разбирательство.
Сюзанна прищурилась. Она собиралась рассказать ему о миссис Хокинс, но что толку? Похоже, он не верит в ее невиновность, и будь она проклята, если станет умолять его.
