Джедидая улыбнулся, сверкнув в темноте белоснежными зубами.
– Как что? Я ведь обещал препроводить вас в Денвер.
– Я никуда с вами не поеду. А теперь снимите с меня эти штуковины!
– Не могу этого сделать. – Он взял ее под руку и подхватил с земли саквояж. – Вы же не хотите, чтобы я лишился работы?
– Если вы не отпустите меня, я лишусь жизни! – Несмотря на энергичное сопротивление Сюзанны, Джедидае удалось затащить ее за бакалейную лавку, где ждали лошади. – Проклятие, Джедидая Браун, вы что, не слышите, что вам говорят?
– Слышу. – Не отпуская руки Сюзанны, Джедидая подвесил ее сумку на торчащий из седла крюк и повернулся. – Я намерен проследить, чтобы правосудие свершилось, невзирая ни на что. Это моя работа. Понятно?
Сюзанну охватила паника. Джедидая Браун славился своей способностью доставлять арестованных до пункта назначения, что шло вразрез с ее планами. Может, если вывести его из себя, он потеряет бдительность и ей удастся бежать?
– Вы и дальше собираетесь вести себя как бесчувственный чурбан, маршал? – поинтересовалась она язвительным тоном. – Кто я для вас? Очередная преступница, которую вы добавите к своему впечатляющему послужному списку. Вас даже не интересует, виновата я в этом убийстве или нет.
Джедидая замер, и, хотя Сюзанна не могла видеть в темноте его лицо, она чувствовала, что удар попал в цель.
– Это моя работа, – спокойно отозвался он.
– Мне не нравится ваша работа, маршал.
– Что ж, это ваше право, – сказал он. – А теперь забирайтесь в седло, пока мы не перебудили весь город. Вы же не хотите, чтобы сюда пожаловал Уэйн Колдуэлл, привлеченный всем этим шумом?
Возражения замерли на губах у Сюзанны. Предоставленная самой себе, она станет легкой добычей для Колдуэлла с его представлениями о правосудии. С другой стороны, поехав с Джедидаем, она будет иметь какую-никакую его защиту. Потом же, когда окажется вне досягаемости для Колдуэлла, она сбежит и отправится на поиски Абигайль Хокинс.
Как ни малы ее шансы ускользнуть из-под бдительного ока Джедидаи, еще менее вероятно, что она переживет следующую встречу с Уэйном Колдуэллом. А значит, придется изменить свои планы.
Поскольку Сюзанна никогда не отличалась уступчивостью, она задрала подбородок и одарила Джедидаю высокомерным взглядом.
– И как, по-вашему, я могу забраться в седло с наручниками?
Он подставил сложенные ладони:
– К счастью, под рукой имеется джентльмен, готовый помочь вам, мэм.
– Ну, это зависит от точки зрения. – Схватившись обеими руками за луку седла, Сюзанна поставила ногу на его сложенные ладони. Джедидая подсадил ее в седло с такой легкостью, будто она весила не больше, чем ее сумка.
Затем Джедидая деликатно вставил ее ступни в стремена и сделал это с такой заботой, словно они были из стекла. Сюзанну захлестнула теплая волна. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить о маршале Брауне отрицательное мнение.
Джедидая взобрался на своего гнедого и, потянувшись к Сюзанне, схватил поводья ее кобылы.
– Я в состоянии справиться с собственной лошадью, маршал, – заявила Сюзанна, недовольная, что не сможет пуститься галопом, оставив его глотать пыль позади.
Он хмыкнул:
– Мне это отлично известно. Именно поэтому я буду вести вашу лошадь в поводу, пока мы не доберемся до Денвера.
– И что им стоило прислать кого-нибудь поглупее? – пробурчала Сюзанна себе под нос.
Низкий смешок Джедидаи еще звучал в ее ушах, когда он тронул гнедого, увозя ее из спящего города в ночь.
Следующие несколько часов они провели в молчании. Время от времени Джедидая оглядывался назад, чтобы убедиться, что Сюзанна следует за ним. Никогда раньше он не видел ее такой молчаливой. Погруженная в собственные мысли, она спокойно сидела на лошади, словно находилась на воскресной прогулке, а не следовала под конвоем на суд, обвиненная в убийстве. На горизонте уже появились первые проблески рассвета, когда Джедидая придержал коня и поравнялся с лошадью Сюзанны.
Даже в этот ранний час Сюзанна выглядела великолепно. В розоватых лучах рассвета ее кожа отсвечивала перламутром, черты лица смягчились, придавая ей кроткий вид. Она оставила волосы распущенными, перехватив их сзади лентой, но несколько белокурых прядей вырвались на свободу и вились вокруг ее лба и щек в очаровательном беспорядке. Глядя на это ангельское личико, самый строгий судья поверил бы в невиновность Сюзанны, если бы не острый ум, светившийся в серо-голубых глазах, и упрямая линия пухлых губ. Во всяком случае, у нее хватило сообразительности, готовясь к побегу, надеть практичную коричневую юбку и жакет, простую белую блузку, широкополую шляпу и кожаные ботинки.
