Велвет Моран поерзала на бархатном сиденье черной лакированной кареты Хавершемов — последней кареты, которой владела ее семья.
— Сколько же еще, дедушка? Мне кажется, мы уже едем много часов.
— Да. Уже темнеет. Что с тобой сегодня? Обычно ты не замечаешь времени.
— Ты прав. Быстрее бы уж добраться до места, и пусть все наконец закончится. — Велвет вздохнула. — Но, Господи, как же мне не хочется туда ехать!
— Выше голову, моя дорогая. Все образуется.
В карете они были вдвоем. Ее горничная, Табита Бисон, перебралась на козлы. Велвет подозревала, что она неравнодушна к кучеру.
Велвет вздохнула. Что это значит — быть влюбленной? Когда-то она мечтала выйти замуж, конечно, за любимого человека, но потом решила, что можно замуж не выходить. За последние три года она привыкла к независимости. Она хотела жить сама по себе, а муж будет определять каждый ее шаг.
— Велвет!
— Да, дедушка?
— Я опять забыл… куда мы направляемся?
Велвет погладила его тонкую, со вздувшимися венами руку.
— В Карлайл-Холл, дедушка. Чтобы выйти замуж за герцога, ты помнишь?
Он кивнул головой и улыбнулся.
— Свадьба. Ну да, да, конечно. Ты будешь прекрасна в подвенечном платье.
Велвет ничего не ответила. Вместо этого она принялась теребить прядь волос, выбившуюся из-под шляпки абрикосового цвета, стараясь не думать о первой брачной ночи. Что скажет герцог, когда она сообщит ему, что ее приданое — это все, что осталось от наследства Хавершемов? Эвери Синклер, успокоила она себя, разумный человек. И похоже, искренне любит ее. Он поймет. Велвет постаралась прогнать тревожные мысли, и на какое-то время ей это удалось.
Вдруг тишину мартовского вечера нарушил стук копыт. Этот звук приближался, становился все громче. Раздался пистолетный выстрел, и карета остановилась.
— Что за черт… — пробурчал, нахмурившись, граф. Его почти сбросило с сиденья. Велвет выглянула из окошка кареты.
— Добрый вечер, миледи, — приветствовал ее высокий человек на черной лошади.
В его руке еще дымился разряженный пистолет, другой пистолет, с взведенным курком, он направил на кучера. Велвет испуганно ахнула: таким страшным показался ей этот всадник.
— Да хранят нас боги! — вскрикнула на козлах Табби. — Это же грабитель с большой дороги, Одноглазый Джек Кинсайд!
Велвет слышала рассказы о нем, да их знала вся округа. Он грабил путешественников на дороге между Мальборо и Хоунслоу. И вот Черный Джек перед ними!
— Вам нечего бояться, миледи. — В его спокойном голосе звучали стальные нотки. Он открыл дверцу кареты. — Отдайте ваши ценности и можете ехать.
Это был высокий, атлетически сложенный человек. Один глаз закрывала черная повязка, другой сверкал самой яростной голубизной, какую ей только приходилось видеть. Велвет посмотрела на деда — тот, похоже, был ошеломлен всем происходящим, — потом снова взглянула на грабителя. Черные бриджи, заправленные в высокие сапоги; расстегнутая белая рубашка с длинными рукавами открывает широкую загорелую грудь.
— Хотите верьте, хотите нет, — произнесла она твердо, — но мы почти не взяли в дорогу денег и украшений. Попытайте счастья с кем-нибудь еще.
С минуту он в упор разглядывал ее, затем перевел взгляд на позолоченный герб на дверце кареты — летящий голубь над двумя скрещенными мечами. Мир и Мощь. Девиз рода Хавершемов.
— Передайте мне кошелек старика, да и ваш заодно.
Пальцы Велвет дрожали, когда она отдавала кошельки грабителю. Она сказала ему правду: у них было мало денег. Он нахмурился, но спрятал их за пазуху.
— Теперь украшения.
С золотыми часами деда и перстнем с крупным рубином она рассталась с сожалением. Но брошь передала с затаенной улыбкой: украшавшие ее бриллианты были искусно выполненной подделкой. Настоящие, принадлежавшие некогда матери, были давно проданы.
