– Точно! – обрадовалась Диана. – А по соседству со мной был Вал Мартино.
Теперь стол с одной заполненной стороной напоминал наполовину сложенный пасьянс.
– Рита, вы сидели напротив меня, я точно это помню, – снова заговорила Диана.
– Да, ты права, дорогая, – вздохнула Рита Баллоу, занимая свое место.
– По-моему, я имел честь сидеть справа от миссис Баллоу, – подхватил Тарневеро.
– Верно! – воскликнула Рита. – А там располагался мистер Джейнс, – указала она на стул, под которым Чарли Чан нашел свежие царапины.
– Хорошо, – произнес Алан, без возражений усаживаясь на предложенное место.
Некоторое время все неподвижно сидели в полной тишине, боясь перевести дыхание.
– Господа, вы сейчас сидите в точности так, как на приеме у мисс Шейлы? – уточнил Чан.
– Нет, не совсем, – подал голос Ван Горн.
– Что же не так?
– Сейчас слева от меня мистер Тарневеро, а тогда тут сидел мистер Джейнс.
– Правильно! – закричала Рита. – Это я всех запутала. Теперь я все вспомнила: вы с мистером Джейнсом поменялись местами.
– Возможно, вы и правы, – отозвался Тарневеро, вставая и занимая другое место – то, на котором сидел убийца. – Вот теперь картина полностью сложилась, – спокойно заметил он.
Джексон обменялся с Чаном многозначительным взглядом. Тот, согласно кивнув, прошел за ним в гостиную. Они плотно закрыли дверь.
– Видите, я оказался прав, – шепнул начальник. – Необходимо осмотреть обувь Тарневеро.
– И все-таки пазлы не складываются в единую картину, – упрямо возразил Чан. – Его алиби сильнее, чем миллион сломанных булавок.
– Получается, опять неудача?
Вместо ответа инспектор вышел на кухню и вступил в беседу с поваром У Цичином. Из столовой по-прежнему не доносилось ни звука. Затем инспектор обратился к дворецкому Джессупу:
– Скажите, после того как прием в доме закончился и гости встали со своих мест, кто-нибудь из прислуги сидел в столовой?
– Я знаю, что это вопиющее нарушение правил, сэр, – ответил тот, виновато понурив голову. – Но вчера были особенные обстоятельства, поэтому я счел такое допустимым. Совершенно верно, мы немного посидели за столом и выпили по чашке кофе…
– «Мы» – это кто?
– Горничная Анна и я.
– Где сидели вы лично?
– Там, где сейчас мистер Мартино.
– А где была Анна?
– Здесь, – указал Джессуп на стул, где расположился Тарневеро.
– Где горничная?
– Думаю, в своей комнате, сэр.
Отдав Спенсеру распоряжение привести Анну, Чарли Чан обратился к приглашенным:
– Все, господа. Наш эксперимент окончен. Прошу вас вернуться в гостиную.
Все встали и молча направились в соседнюю комнату. Затем туда вошли Спенсер и горничная Анна. Внимательно посмотрев на ботинки женщины, Чан заметил деталь, которая до сих пор ускользала от его внимания: правый ботинок в подъеме был немного толще левого.
Попросив Анну последовать за ним, инспектор Чан провел ее в маленькую комнату за холлом.
– Мисс Анна, – сказал он. – У меня немного необычная просьба. Пожалуйста, снимите правый ботинок.
Та без единого слова уселась на ближайший стул и начала расшнуровывать обувь. В комнату незаметно прокрался Тарневеро и занял место рядом с инспектором. Китаец забрал у Анны ботинок, вынул складной нож, разрезал резиновый каблук и вынул оттуда сломанный кончик золотой булавки.
– Будьте свидетелем, – обратился он к Тарневеро, а затем снова повернулся к женщине: – Вы, мисс Анна, растоптали букет орхидей, но не обратили внимания на одну крошечную деталь. Впрочем, если бы вы даже и не проявили этой неосторожности, я все равно докопался бы до истины. Что у вас с ногой?
– Последствия старого вывиха.
– Вот как? – оживленно переспросил Чарли Чан. – Вы повредили ногу, когда танцевали на сцене, ведь так? Ну конечно, мне следовало догадаться раньше: вы – жена Денни Майо!
