— Вот уж не думал, что когда станции будут пристыкованы, меня постигнет участь космокурьеров…
— И космический мост между Космополисом и Гемой прекратил существование…
Лоор считает, что при строгом контроле за рождаемостью и замкнутом кругообороте веществ запасов должно хватить на несколько столетий.
— Как же мы допустили такое? — недоумевая, спросил Корлис.
— Не тем были заняты! Простите, не знаю, что говорю… Но так горько, так досадно и больно! Не за себя — за вас с Кеем. Впрочем, и за себя тоже. Я пыталась убеждать, доказывать, но тщетно. Меня и слушать не хотели. Лоор одурманил всех. Пока мы разведывали Гему, готовили ее для людей, он сумел дать орбитянам то немногое, что было пределом их желаний. И внушил, что большее оказалось бы не во благо, а во вред. Мы опоздали, Корлис.
— Что же делать? Может быть, вызовем Кея с Гемы?
— Поздно! Лоор этого не допустит. Нам его не одолеть. … Спустя месяц Корлис, Инта с сыном, космокурьеры, их семьи и около сорока юношей и девушек, мечтавших о подвигах, покинули Космополис. Лоор не препятствовал этому. Напротив, когда последний космолет отплыл от причальной платформы, он вздохнул с нескрываемым облегчением. Ничто более не стояло на его пути.
И вот, как несколько лет назад, трое друзей вдыхали острые запахи Гемы, глядя в темнеющее небо. На нем все ярче проступала звездная россыпь. И снова в гуще неподвижных светил прокладывала путь яркая рукотворная звездочка. Но дальше, чем когда-либо, была она. В другой галактике. По ту сторону Вселенной!
И не радость узнавания, а горечь поражения, боль утраты порождала она.
— Не переживайте, — сказал Кей, кладя руку на плечо Корлиса. — Это не мы их покинули, а они нас. Они побег, мы — ствол. А разве может существовать побег без ствола?
— Им не удалось выдержать испытание благополучием, — добавила Инта. — Но всему свой срок.
— Наш срок наступил, — кивнул, соглашаясь, Корлис. — Если бы вы знали, друзья мои, как я истосковался по настоящему делу!