«У меня нет причины лгать».
“Ты издеваешься надо мной? ” Она намеренно посмотрела через плечо на великолепную коллекцию хлыстов, кинжалов, мечей, и даже хорошую старомодную булаву.
«У тебя есть все причины лгать».
“Пошевели своими мозгами, Харли. Если бы я хотел чтобы ты была мертва, то у нас не было бы этой беседы.”
Ее губы сжались в раздражение. Она не могла отрицать истину. Если бы он напал на нее, чтобы убить, она сейчас перед ни не стояла.
«Ты убил моих сестер».
“Зачем мне убивать женщин с чистой кровью, которых я создал, в которых я инвестировал миллионы долларов и десятилетия моей жизни?”
“Поскольку ты не хотел, чтобы оборотни узнали, что их король потерпел неудачу в своих экспериментах Франкенштейна. Ты должен был избавиться от доказательств.”
Сальваторе намеревался убить Каина прежде, чем приехать в поместье. Теперь он намеревался убить его медленно.
С таким большим количеством боли какое только может испытать нечеловек.
“Моя единственная неудача была в том, что вы все были украдены из детской. Ты …” Его пристальный взгляд скользил по ее красивому, сердцевидному лицу, ее телу, гудящему постоянным осознанием. “Безупречна.”
«Ерунда». Ее выражение лица стало жестче. “Я не могу измениться.”
Ее тлеющее разочарование заполнило воздух. Ах. Теперь, по крайней мере, он понял часть ее колючей личности.
“Поэтому ты компенсируешь тренировками? Потому что ты не можешь измениться?”
Подняв руку, она отмахнулась от него. “Компенсирую это.”
Сальваторе усмехнулся. Это было безумие. Он позволил гормонам завладеть здравым смыслом, и теперь он был заперт в клетке своего заклятого врага без надежды на спасение.
Он должен быть вне себя от гнева. Он должен использовать свои силы, чтобы попытаться подчинить женщину своей воле.
Вместо этого он был горяч и обеспокоен, и едва в состоянии думать о чем-либо другом кроме этой женщины, которая стремительно становилась навязчивой идеей.
“Причиной моих экспериментов Франкенштейна являлось именно то, чтобы не было изменения, как ты это называешь. Женщины-оборотни потеряли способность подавлять их изменения во время полнолуния.
Почти невозможно для беременного оборотня выносить ребенка до положенного срока. ” Он встретился с ней взглядом. “Мы исчезаем, Харли, и ты наша надежда на будущее.”
Она облизнула губы, оказавшись между желанием сказать ему, чтобы отправиться в ад и с потребностью знать больше.
“Таким образом, ты говоришь, что приготовил меня и моих сестер в своей лаборатории, чтобы спасти вид оборотней?”
“Ты была генетически изменена, да.”
“И мои сестры? Они произвели детей, которых ты так отчаянно хочешь?”
“Реган была, к сожалению, бесплодна, хотя это едва ли имеет значение, так как она оказалась занята, она была влюблена в пиявку, в прошлый раз когда я видел ее. И Дарси …” Сальваторе поморщился. “Она также оказалась разочарованием.”
«Почему?»
“У нее был тот же самый жалкий вкус, на того, кто бросил вызов жизни.”
Ее брови поднялись. “Я предполагаю, что ты имеешь в виду вампира?”
“Не просто вампир. ” Проявилась нотка раздражения в голосе. Это произошло тогда, когда мертвец вступил в противостояние. “Она стала супругой с Анасо, Королем Вампиров. Пусть его холодная душа сгниет в аду.”
Харли шагнула по цементному полу, ее лицо имело отвлеченное выражение, когда она обдумала его слова.
«Дарси». Она мягко проговорила имя. «Реган».
“Они очень даже живы и стремятся встретиться в тобой.”
Она продолжала шагать, отказываясь встречать его пристальный взгляд. “Каин сказал, что нас было четверо.”
“Есть другая сестра, которую я еще не нашел. Я, подозреваю, что Каин знает где она.”
Она остановилась подсознательно близко к клетке, ее глаза, были обеспокоены, когда она покачала головой.
“Нет. Я не верю тебе.”
Сальваторе был оборотнем, который твердо верил в удушающие возможности. Особенно, когда эта возможность включала великолепную женщину, которая распаляла его кровь.
“Тогда поверь этому. ” Он протянул руку через решетку, схватив ремни ее спортивного лифчика и дернув ее достаточно близко, чтобы поцеловать. Стон пророкотал глубоко в его горле. На вкус она быка как экзотические специи и опасность.
