Сенария была мирной страной и никогда ни на кого не нападала, и вот на востоке ее границы нарушил Лэ'нот, с севера наступает халидорское войско, а с юга угрожает Кьюра. Что ж, стервятникам пора сцепиться друг с другом.
Из левой руки Кайлара вырос дымящийся черный клинок, который он заставил вспыхнуть синим пламенем, оставаясь при этом невидимым для врага. Два часовых, весело болтавших между собой, вместо того чтобы нести дозор, застыли от ужаса при виде этого зрелища. На одном из солдат больших грехов не было. По глазам второго стражника Кайлар прочел, что негодяй обвинил в колдовстве мельника, так как возжелал его жену.
— Убийца! — воскликнул Кайлар и взмахнул мечом, на который ка'кари нанес черное покрытие.
Клинок не рубил, а пожирал плоть. Он легко прошел сквозь защитную пластинку для носа, через сам нос и подбородок, рассек плащ и стеганую кожаную куртку под доспехами, а потом добрался до живота. Солдат с изумлением посмотрел под ноги и поднес руку к разрубленному пополам лицу, из которого хлестала кровь, затем дико закричал, и его внутренности вывались на землю.
Второй часовой с громким воплем понесся прочь, словно выпущенный из арбалета болт.
Кайлар, будто призрак, несся по лагерю. Как в тумане мелькало тело с выступающими мускулами, покрытое переливчатым черным металлом. Суровое, нахмуренное лицо мстителя, с четко обрисованными дугами бровей, высокими заостренными скулами, изящным ртом и блестящими черными глазами без зрачков, из которых вылетали стрелы синего пламени. Он пронесся мимо группы худосочных сенарийских рекрутов, взирающих на жуткое зрелище расширенными от ужаса глазами, позабыв об оружии, которое держали в руках. В их глазах не отражались совершенные преступления. Эти несчастные пошли в солдаты, чтобы не умереть с голода.
А вот еще одна группа воинов. Они сожгли сотни людей и виновны в еще более тяжких преступлениях.
— Получай, насильник!
С громким криком Кайлар снова взмахнул мечом ка'кари и полоснул наемника по половым органам. Его ждет страшная смерть. Еще трое солдат упали на землю замертво, даже не попытавшись отразить удар Кайлара. В безумном танце он пронесся мимо воткнутого в землю копья, отсек на ходу наконечник, а затем устремился в центр лагеря, где находятся палатки командиров.
Трубач заиграл тревогу. Наконец-то сообразили! Кайлар бежал вдоль выстроившихся рядами палаток, временами вновь превращаясь в невидимку, но всякий раз представал перед противником, прежде чем убить. Чтобы усилить неразбериху, он освободил нескольких лошадей, разрубив поводья, которыми они были привязаны к походным коновязям. Тем не менее большинство лошадей остались на месте, так как Кайлар хотел, чтобы армия имела возможность быстро оказать сопротивление.
Через несколько минут весь лагерь превратился в преисподнюю. Часть лошадей сумела освободиться самостоятельно, и теперь они волочили за собой связанные колья, сметая попавшиеся на пути палатки. Солдаты грязно ругались, поминая призраков и демонов. Некоторые, не разобравшись в темноте и всеобщей сумятице, принялись тузить друг друга. Одна из палаток загорелась. Когда откуда-нибудь появлялся офицер и начинал кричать, чтобы навести порядок, Кайлар убивал. Наконец он нашел то, что искал.
Из самой большой палатки выбежал пожилой человек, надевая на ходу шлем, по которому Кайлар узнал генерала лэ'нотов.
— Стройся! Выстроиться ежом! Придурки, вас обманули, чтобы отвлечь внимание! Стройтесь ежом, черт бы вас побрал!
Огромный шлем заглушал голос генерала, и поначалу обезумевшие от страха воины его не слушали, но трубач снова заиграл тревогу, и Кайлар увидел, как они начали строиться кругами по десять человек, спина к спине, выставив вперед копья.
— Вы сражаетесь сами с собой. Это обман, иллюзия! Вспомните о своей защите!
Генерал имел в виду самую надежную защиту, имя которой неверие. Лэ'ноты считают, что суеверия имеют силу, только если в них веришь.
Кайлар подпрыгнул высоко вверх и, приземлившись перед генералом, перестал быть невидимкой. Он опустился на одно колено, прижав к земле левую руку с мечом, и склонил голову. Несмотря на охватившее лагерь смятение и царивший кругом шум, стоявшие поблизости воины онемели от изумления.
