Сбросив остатки одежды и захватив из тюка кусочек мыла и жёсткую мочалку, я зашла в воду. Пыхтя, словно нашедший яблоко ежик, я начала отмываться. Кожа тут же покраснела. Зато я теперь чистая, а раздражение через пару минут само пройдёт.
А я ведь опять похудела. И так непонятно в чём душа держится! Что ж такое? Нет, надо было всё-таки принять предложение. Ещё пара месяцев бродяжничества, и останутся от меня одни кожа да кости.
Закончив смывать с себя пыль, я вздохнула и помедлила. Волосы мыть ой как не хотелось, но раз уж выдалась возможность, ею воспользоваться необходимо. Выдернув шпильки и воткнув их в мочалку, плавающую неподалеку, я распустила косу. Пришлось вернуться ближе к берегу, чтобы вода доходила только до колен. Сейчас волосёнки казались серыми, почти мышиного цвета, немало пыли они собрали за неделю пути. Вновь вздохнув, я начала намыливать пряди, доходившие почти до талии. Промучавшись почти час и истратив остатки мыла, я всё же умудрилась промыть их все. Мокрые, они начали виться, а уж что будет, когда высохнут!
Собственно, поэтому я и скрываю их под капюшоном или шляпой. Обрезать жалко, но такие волосы только клановики да Владыки[1] носят: те, кто давным-давно забыли, когда сражались на арене последний раз. Все свободные маги и воины стригутся коротко - своего рода цеховой знак наёмников. И если я буду разгуливать, сверкая своей гривой, меня не так поймут, и сразу найдутся желающие её укоротить. А мне жалко. Не для того столько маны в них вкладывала, столько монет потратила, чтобы избавляться от этой красоты. Собственно волосы да раскосые светло-карие, почти жёлтые глаза - вот вся моя красота и есть.
Выбравшись на берег, я плюхнулась на розовый песок и отдала волосы, которые до этого скрутила в узел и придерживала, на милость ветров. Будем надеяться, что в эту глушь никто не забредёт, а то примет меня неоперившийся охотник за русалку - и хана. Я отобьюсь, конечно, благо маны пока хватает: одним ударом всю дурь повыбиваю, но как это будет выглядеть! Меня же потом засмеют. Такие анекдоты мигом по миру расходятся, да ещё и обрастают невероятными подробностями. Однажды я рискую услышать о том, как любилась на берегу с русалом, где меня и застукали.
- О, Каримка! А ты чего забыла в этом секторе?!
К слову о русалах...
- Привет, Посейдон. Какими течениями тебя занесло в эту глушь? Неужели, не мог никого из подчиненных послать?
Морской бог по пояс высунулся из воды. Я подтянула колени повыше. Ветра пошли навстречу моей скромности и поутихли, золотые пряди плащом укрыли наготу от лукавых глазёнок хвостатого пройдохи. Посейдон обиженно насупился, щёлкнул пальцами, преобразовывая тело, и вышел на сушу. Я фыркнула:
- Постыдился бы! А ещё богом зовётся! Неужели жаль пару манок на одежду потратить, срам прикрыть?!
Посейдон покраснел, тут же сотворив себе некое подобие тоги. Помявшись, он сел на песочек рядом и стянул с голубых кудрей корону, украшенную жемчугом и причудливыми ракушками. Бросив символ своей власти рядом, он потянулся. Тонкая ткань затрещала, но выдержала. Вспомнив, что всё ещё сжимает в руке трезубец, бог отложил и его.
- Так ты не ответила, что забыла здесь? Я-то думал, ты давно у теневиков. Слышал, очень уж заманчивое предложение тебе сделали. Неужто отказалась?
Я кивнула. Будто он не знает, что я когда-то поклялась перед всей столичной ареной, что не вступлю ни в один клан и всего добьюсь сама. Добилась ведь! Заставила о себе говорить весь мир. Неужели теперь, когда я по-настоящему независима и свободна, я продамся за какие-то жалкие привилегии? Есть ещё порох в пороховницах, не все дороги этого мира ещё прошла, не вся пыль осела на моих сапогах. Это я и сообщила разом погрустневшему морскому богу. Значит, не ошиблась, не случайна эта встреча. Небось, собирался под шумок к себе в клан заманить. А вот фигу ему, с маслом! Мне, магу хаоса и порядка, идти к русалам, водникам?! Да я скорее себе горло перегрызу, чем совершу такую глупость! Стара я, чтоб менять ориентацию, да и хвост мне не к лицу: знаю, мерила.
