При въезде на территорию колонии машину, как ни странно, не осмотрели. Дежурный офицер долго жаловался, что не успевает вовремя купить свежий хлеб домой и, получив два батона, спокойно пропустил нас в зону.
Разгрузкой хлеба из кузова машины, как обычно, занимался сам дядя Махмуд. Так что меня никто не заметил. После разгрузки он подъехал к мастерской, где заранее договорился о проведении каких-то мелких работ.
Загнав машину под навес, он открыл дверцу и сказал мне, чтобы я немного подождал. Сам он пошел искать Алика. Вокруг никого не было. Лишь изредка вдалеке появлялся какой-то парень, который сосредоточенно искал что-то среди сваленного в углу мастерской металлолома.
Где-то через полчаса появился наконец Алик. Он подошел к машине и тихо постучал в слегка приоткрытые створки дверцы кузова.
— Вы здесь? — слегка хриплым голосом произнес он, закуривая сигарету.
— Да, я здесь, — так же тихо ответил я, невольно удивившись тому, что он курит в зоне сигареты, которые и в городе днем с огнем не сыщешь. — Я вас слушаю, — продолжал я, вплотную приблизившись к узкой щели между створками.
— У меня к вам большая просьба. Я знаю, что вы уже не служите в полиции и знаю также причину, по которой вы покинули службу. Я попрошу вас об одном одолжении, потом взамен расскажу вам об истинной причине убийства вашего друга. Поверьте, вы сами на подозрении. Рано пли поздно они и вас уберут. Они просто пока не уверены, говорил вам перед гибелью или нет что-нибудь о своих догадках ваш друг. Но как только они поймут, что вы о чем то догадываетесь, ваша жизнь не будет стоить ни гроша. Чтобы спастись, вам надо нанести удар первым. Я вам помогу, — возбужденно продолжал он, — я все расскажу. Но и вы должны мне помочь. Необходимо найти одного человека, — тут Алик назвал адрес, — и передать ему, чтобы он как можно быстрее покинул город. Кроме того, посетите ту женщину, которая передала вам мою записку. У нее есть кое-какие документы, которые могут вас заинтересовать. Но будьте осторожны. Возможно, за ней уже следят.
Объяснив, как ее найти, он вдруг неожиданно замолчал, а потом вообще поспешно отошел от машины. Невольно заинтересовавшись, я, слегка раздвинув створки, окинул взглядом двор мастерской.
Рядом с машиной никого не было, но чуть в стороне, недалеко от разбитого корпуса старого автобуса, стоял высокий мужчина средних лет, в штатском. И, слегка наклонив голову, внимательно разглядывал наш грузовик.
Оказавшись вне колонии и слегка расслабившись, я сел прямо на дно кузова, прислонившись ко все еще теплой стенке. Честно говоря, я мало что понял из того, что сказал мне Алик. Того человека, имя которого он мне назвал, я не знал. Во всяком случае, никак не мог вспомнить. Да и его просьба мне показалась, мягко говоря, несколько странной. Но, как бы там ни было, я дал Алику слово выполнить его просьбу. А свое слово я обычно держу.
Дядя Махмуд остановил свою машину, как мы и договаривались, на перекрестке у строящегося здания. Прямо напротив прохода, ведущего на соседнюю улицу. Выпрыгнув из кузова, я благодарно пожал руку дяде Махмуду и направился в подъезд. Уже пройдя добрую половину пути, я, подчиняясь какому-то инстинкту, оглянулся.
Напротив прохода, в который я только что вошел, стояла черная машина. За ее рулем сидел тот самый мужчина в штатском, так испугавший Алика. Он холодно смотрел мне вслед, повернувшись лицом к зданию.
Благополучно добравшись до своего дома, я посвятил остаток дня решению личных дел, отложив визит на вечер.
Около пяти вечера, переодевшись и захватив на всякий случай короткую, но увесистую дубинку, легко умещающуюся под курткой, я покинул квартиру. Мне надо было добраться до центра города, где на одной из тихих улочек жил этот тип.
В нужном районе я оказался через полчаса. Поднявшись по узкой улочке наверх, я подошел к двухэтажному особняку с небольшой площадкой для парковки машин у входа. Сейчас эта площадка была пуста. Кроме того, на втором этаже, где он жил, свет не горел. Было ясно, что хозяина пока дома нет.
Устроившись в подъезде соседнего дома, я решил подождать его приезда. Ровно в шесть вечера к подъезду особняка подкатил черный «мерседес», откуда вывалился невысокий, упитанный гражданин лет пятидесяти. Одновременно с ним из машины выпорхнула блондинка в светлом брючном костюме.
