По следам Жюля Верна - страница 13
А здесь — владения призраков, и лишь бледные тени мелькают во мраке, слабые вспышки света ведут вдали свою сложную прихотливую игру. Океан настораживает постоянным ожиданием: вот-вот явится нечто невиданное.
Это ожидание не бывает напрасным.
Во мраке появляются и пляшут разноцветные огоньки, и словно звездный узор расстилается теперь за окном. Каждую секунду из мрака может кто-то вынырнуть. Непроглядная чернота может взорваться ослепительной вспышкой или рассыпаться фейерверком огней. А тишину, когда включат гидрофон, разорвет каскад звуков — разговор рыб. Сейчас уж не скажешь: «нем, как рыба»…
Странную какофонию передает динамик. Какой-то скрежет, грохот, писк, царапанье, шорох, чириканье, гуденье, лай, хрюканье, барабанная дробь… Да, оказывается, у всех рыб есть свои голоса — и у тех, которые обитают в верхних слоях океана, и у тех, что живут в нижних его этажах. Магнитофон записывает эти звуки.
Вода, пронизанная светом прожектора, вдруг помутнела. В ней показалось множество морских животных, встречающихся обычно только «наверху»! Почему-то все они неподвижны, ни одна из рыб не обращает ни малейшего внимания на проплывающий батискаф. Это кладбище! Погибнув, обитатели моря постепенно опускаются вниз и становятся пищей своих глубоководных собратьев. «Хозяева» больших глубин не замедлили явиться: вот скользнула тень, за ней вторая. С поразительной быстротой проносились они, внезапно появляясь из темноты и опять словно растворяясь в ней.
Еще три сотни метров отвесного спуска — и стрелка прибора, указателя горизонтальной скорости, вдруг ожила. Вот оно, подводное течение, глубинная река-невидимка! Скорость нарастала быстро, и лодку в конце концов понесло, словно щепку, на северо-восток. Но в этой безжизненной полосе ничто не выдавало водяного потока, кроме скачущей на циферблате стрелки. Двигаться и не замечать, что движешься, — только во мраке вод, в мире безмолвия, возможно такое неощутимое путешествие!
В полумраке кабины призрачно светятся шкалы приборов. Еле слышно жужжит аппарат микроклимата — благодаря ему внутри тесного шара дышится легко и свободно, как на поверхности океана. А океан — рядом, всего несколько сантиметров металла отделяют от него!
Однако корабль стал пленником сильного течения — подводного Гольфстрима.
Слишком отклоняться в сторону нельзя. Открываются клапаны, вода с силой устремляется в цистерны, лодка тяжелеет, опускается ниже течения. Стрелка снова замирает на нуле. А на шкале указателя глубин ее соседка по-прежнему не спеша проходит цифру за цифрой.
…Виды за окнами сменяются, как эпизоды увлекательного фильма. Его ставил великий режиссер — природа, создавшая неисчислимое богатство форм, бесконечное разнообразие красок. Но не по готовому сценарию разворачивается действие: тут совершенно неожиданны повороты событий, то и дело разыгрывается множество драм.
Вот заглядывают чьи-то глаза, окруженные ободками цветных огней. «Иллюминировано» и все тело незнакомца: на нем разбросаны цепочки светящихся точек, красные с белым кружки. Шевелятся длинные отростки-усы. Перед нами — кальмар, очень крупный моллюск. Видимо, он отправился на охоту. Секунда — и он сам становится жертвой. На «огонек» успела заглянуть чудовищная рыба. Бросились в глаза прежде всего ее зубы — редкие, но очень длинные и острые, как шпаги. Они быстро решили судьбу кальмара…
Кроме прожектора, батискаф имеет еще один осветитель — ультрафиолетовый. Он не дает видимого луча света, однако на экране этот необычайно зоркий наблюдатель дорисовывает все то, чего не смог разглядеть человек, что было скрыто непроглядной тьмой.
За иллюминатором темнота. Но посмотрим на экран. Во все стороны бегут блестки, искры, ручейки света. Четко рисуются контуры каких-то существ, чьи полупрозрачные тела мелькают перед окном. Рыбы, которых уже снимали на обычную пленку, вышли еще более великолепными со своими разноцветными украшениями. И это сделал пучок невидимых ультрафиолетовых лучей — тех самых, которые заставляют светиться в темноте камни и превращают веник в пышный букет цветов.
