Городок загудел. Замки в хозяйственном магазине были мгновенно раскуплены. Кражи стали главной темой разговоров на улице и дома. Люди возмущались: «Где следственные органы? Куда они смотрят?» А прокуратура и милиция сбивались с ног… После третьей квартирной кражи они обратились за помощью в Ленинград.
Сигнал бедствия принял начальник следственного отдела Чижов. Он пришел ко мне в кабинет и сказал:
— Слушай, Плетнев, оторвись на недельку, съезди, посмотри, что они там делают.
— Не могу, — ответил я, — работы много, поручить некому.
— Ничего, работа в лес не убежит, там помочь надо, — настаивал Чижов. — Почитаешь дела, подскажешь и назад.
Я знал эти уловки: сначала — «поезжай, посмотри», потом — «оставайся, пока не раскроешь».
— Не могу, — пытался я отбиться от поездки. После многомесячного напряженного труда мне захотелось пожить, как живут люди: приходить на работу к девяти утра, в обеденный перерыв обедать спокойно, домой — в шесть, вместе со всеми, чтобы успеть помочь жене и позаниматься с сыном или сходить в кино, почитать.
— В таком случае, Дмитрий Михайлович, — в голосе Чижова зазвучали железные нотки, — воспринимайте мою просьбу как приказ!
Так я оказался в городке, просившем о помощи. Местный прокурор, встретив меня, распорядился о том, чтобы все дела были немедленно собраны. Я принялся их читать и вскоре подумал, что время трачу впустую. Кражи ничем не отличались друг от друга, они совершались, как правило, путем взлома, из торговых точек преступники похищали спиртные напитки, шоколад, конфеты, табачные изделия; из квартир уносили дорогостоящую одежду, хрусталь, золотые вещи, деньги, не оставляя следов, по которым можно было бы их найти.
Я читал, а прокурор — невысокого роста пожилой человек с красными от бессонницы глазами — через каждые полчаса заглядывал ко мне и спрашивал:
— Ну как?
— Никак, — отвечал я зло. — Дочитаю и, если никаких зацепок не увижу, уеду.
Он пожимал плечами и, разочарованный, уходил. Однако после обеда он не вошел, а вбежал в мой кабинет:
— Только что звонил начальник угрозыска Сычев. В поселке мясокомбината квартирная кража. Что будем делать?!
— Надо ехать. Позвоните ему. Пусть захватит нас, — ответил я, зная, что машина прокуратуры ремонтируется триста шестьдесят пять дней в году.
Мы приехали в поселок мясокомбината. Он состоял из восьми кирпичных двухэтажных домов, поставленных по сторонам огромного, как плац, квадратного двора, и казался вымершим.
— Где народ? — спросил я у двух женщин, которые ожидали нас в жилконторе.
— На работе, — ответили они. — Дома одни пенсионеры и дети.
Женщины повели нас на место происшествия. Квартира, в которую проникли воры, была расположена на втором этаже, справа. Перед ней валялось множество мелких щепок: преступники вырезали часть дверной рамы, отжали ригель замка и таким образом открыли дверь. Я осмотрел входную дверь соседней квартиры и, не найдя на ней каких-либо повреждений, вошел в обворованную.
В прихожей я увидел старушку. С непокрытой головой, в зимнем пальто она сидела на стуле и растерянно смотрела в комнату.
— Как вас зовут, бабушка? — обратился я к ней.
— Серафима Ивановна.
— Вы одна живете?
— С мужем. Он в Ленинграде, на встрече однополчан.
— Когда вы обнаружили кражу?
— Полчаса назад, как вернулась из города.
— А в городе сколько пробыли?
— С утра. Собиралась к обеду быть дома, да вот не успела.
— Что у вас украли?
— Не знаю, милый, не смотрела еще.
Мы вошли в комнату. В ней царил хаос. Все, что можно было выбросить из шкафа, комода и чемоданов, валялось на полу. Постояв некоторое время в оцепенении, Серафима Ивановна стала перебирать свои вещи.
— Нет мужниного пальто, нового, с каракулевым воротником, — сказала она. — Не вижу его кожанки и отреза шерсти на костюм.
— Все?
— Вроде бы все.
Серафима Ивановна еще раз окинула взглядом комнату, заглянула в шкаф, вышла на кухню и тут же вернулась:
— Мускат выпили… Пустая бутылка стоит.
Я попросил Сычева и оперативника, который был с ним, побеседовать с жильцами домов, а сам приступил к осмотру квартиры. Я искал пригодные для исследования отпечатки пальцев, но они отсутствовали даже на бутылке муската.
