Вечеромъ закусываютъ чаемъ съ хлѣбомъ.
На ужинъ остатки обѣда и опять молоко, сыръ, сметана съ хлѣбомъ, — все это опять запивается чаемъ.
Иногда того или другого вида изъ перечисленной пищи недостаетъ, но общій видъ питанія остается одинъ и тотъ же. Главное содержаніе этой пищи — чай, мясо, молоко, творогъ, сметана, хлѣбъ, картофель; это круглый годъ, изо дня въ день, готовится. Чай вошелъ въ такое употребленіе, что самый бѣдный крестьянинъ пьетъ его цѣлый годъ, даже тогда, когда у него больше ничего нѣтъ. Мясо составляетъ всеобщую потребность. Зимой крестьяне нерѣдко покупаютъ его въ городѣ, но самое распространенное мясо — это сушеное или вяленое, приготовляемое самими крестьянами; оно держится у нихъ круглый годъ, такъ что все лѣто они его употребляютъ. У моего семейства потребляется его до 15 пуд. въ годъ, кромѣ того, еще двѣ три свиныя туши, нѣсколько десятковъ птицы и сушеная рыба. Послѣдняя также сильно распространена между крестьянами и употребляется ими въ посты.
Въ посты семейство ѣстъ грибы сушеные и соленые, капусту, картофель, рыбу.
Въ праздники готовятся тѣ изобрѣтенія кухонной мысли, которыми славятся сибиряки. Въ общемъ питаніе крестьянъ обильно по количеству, разнообразно и хорошо по качеству. оставивъ далеко позади себя питаніе русскаго мужика.
Что касается водки, то о ней мы должны сказать, можетъ быть, къ огорченію тѣхъ людей, которые увѣрены въ природной склонности русскаго мужика къ безшабашному пьянству, что потребленіе ея здѣсь больше, и все-таки пьянства нѣтъ между крестьянами. Зажиточные крестьяне держатъ водку въ домѣ круглый годъ для себя, для гостей и для всякаго другого случая; передъ страдой даже недостаточные покупаютъ водку цѣлыми боченками въ два-три ведра — это для угощенія помочи. Къ праздникамъ Пасхи и Рождества всѣ поголовно запасаются водкой. И все-таки пьянства по деревнямъ здѣсь нѣтъ.
Крестьянинъ здѣшнихъ мѣстъ не пропьетъ шапку, не сниметъ ради водки панталонъ и не стащитъ у жены сарафана; водку онъ покупаетъ тогда, когда ему есть на что купить, и пьетъ столько, сколько можетъ, но хозяйство его не терпитъ отъ этого никакого убытка. Потому что у нихъ нѣтъ болѣзни пьянства. Даже прогулявъ нѣсколько дней, онъ встаетъ здоровымъ, работящимъ, умнымъ. Пьетъ онъ не затѣмъ, чтобы загасить болѣзненную страсть, а ради удовольствія и всегда остается душевно трезвымъ и умѣреннымъ.
Объ одеждѣ можно сказать немного. Мы намекнули выше, что здѣшній крестьянинъ перенялъ кое-что отъ киргизовъ. Это всего болѣе относится къ одеждѣ. Поставленные въ необходимость прясть и ткать самолично, они часто не имѣли ни времени, ни умѣнья сдѣлать себѣ одежду, а подъ руками были дешевые киргизскіе халаты изъ верблюжьей ткани, по-моему красивые, легкіе, необыкновенно прочные и непромокаемые, и русскіе усвоили эту одежду. Когда стали распространяться издѣлія московской хлопчато-бумажной промышленности, крестьяне стали дѣлать одежду изъ нихъ, но не бросили и азіятскихъ халатовъ, какъ не бросили ткать и свое домашнее сукно. Вмѣстѣ съ ситцами, коленкорами и шерстяными матеріями, сбытъ которыхъ въ Сибири составляетъ одинъ изъ крупныхъ разсчетовъ русскихъ фабрикантовъ, продолжаютъ носиться и матеріи туземныя.
Если лѣтомъ здѣшній крестьянинъ одѣвается хорошо, то зимой тепло; здѣсь трудно встрѣтить крестьянина-оборванца, подобно русскому мужику, незащищенному отъ дождя и холода. Теплые кафтаны и шубы у всякаго есть. Въ холодные зимніе дни крестьяне носятъ двѣ шубы — одну короткую внизу, другую на верху; послѣдняя въ формѣ дохи, т.-е. выворочена мѣхомъ вверхъ. Такая же шапка, такія же рукавицы шерстью вверхъ и точно также иногда надѣваются сапоги мохнатые. Правда, это одѣяніе дѣлаетъ здѣшняго мужика похожимъ на какого-то невиданнаго звѣря, но зато тепло. Обычай этотъ — выворачивать одежду шерстью вверхъ — заимствованъ, вѣроятно, отъ сѣверныхъ инородцевъ и привился потому, что въ самомъ дѣлѣ такая одежда хорошо защищаетъ отъ сильныхъ морозовъ, для которыхъ обыкновенный тулупъ просто шутка. Сибирскія пимы (валенки) не менѣе распространены; ихъ носитъ старый и малый, мужчины и женщины, деревенскій и городской житель.
