На следующий день, 9 ноября 1923 года, отряд, состоящий примерно из шести сотен нацистов, под знаменами со свастикой направился маршем в центр Мюнхена с намерением захватить штаб-квартиру рейхсвера. Что, при участии героя войны генерала Людендорфа, должно было по плану Гитлера перетянуть на его сторону местный гарнизон и полицию. Однако руководители Баварии, оказавшись на свободе, отказались от обещаний, данных «под дулом пистолета», — на пути штурмовиков был выставлен полицейский кордон. Уговорить полицейских сложить оружие не удалось — началась стрельба. В результате стычки 16 нацистов и трое полицейских погибли. Среди раненых оказались Гитлер и Геринг.
Вскоре Гитлер, как и другие участники путча, предстал перед судом и получил минимальный срок — 5 лет. Фактически он находился в тюрьме всего восемь месяцев, за которые успел начать свой литературный опус «Майн Кампф». «Пивной путч», несмотря на его провал, прославил будущего фюрера. О нем написали все немецкие газеты, его портреты поместили еженедельники, и уже в 1933 году Гитлер пришел к власти «демократическим» путем — его партия получила большинство голосов на выборах в Рейхстаг, что дало ему право по конституции стать канцлером, то есть главой правительства Германии».
Она сменила платье и положила в сумочку губную помаду — ей казалось, что ярко накрашенные губы немного скрадывают ее возраст. Но чего-то все же недоставало. Ну конечно! В такой торжественный день нужно придумать какой-то значимый подарок для герра Адольфа! Что бы это могло быть? Придумала! Нужно подарить ему подлинное письмо Фрицци! Хорошо бы выбрать такое, которое подчеркивает роль Элизабет в жизни ее великого брата. Она прошлась по выставочному залу, в который раз просматривая знакомые письма, заключенные в застекленные рамки.
И нашла одно, весьма для нее лестное, но оно, к сожалению, висело довольно высоко на стене. Народу в Архиве было мало, все какие-то старушки в шляпках. Можно было дойти до входной двери и позвать Штефана, но время уже поджимало — герр Адольф обещал послать за ней машину к поезду, уходящему из Веймара через час. И она решилась — пододвинула стул к стене, на которой находилось письмо, и, держась за спинку, попыталась взобраться на стул. Но пальцы Элизабет соскользнули с его хорошо отполированной спинки, левая нога подвернулась, и она упала на правое колено. В колене что-то хрустнуло, и Элизабет потеряла сознание.
Она пришла в себя, когда Штефан, вероятно вызванный одной из старушек в шляпке, укладывал ее на диван в директорском кабинете. Старушка стояла рядом и совала ей под нос ватку, пропитанную чем-то вонючим.
— Я уже вызвал врача, — поспешил утешить ее Штефан.
— Что со мной? — прошептала Элизабет, содрогаясь от все обостряющейся боли в ноге.
— Я уже вызвал врача, — беспомощно повторил Штефан.
— Какого врача? Я заказала такси, чтобы ехать на вокзал! — она попыталась встать, но боль отбросила ее обратно на диван.
— Я отменил такси и вызвал врача, — опять повторил Штефан.
— Как отменил? Я не могу опоздать на поезд, герр Адольф обещал послать за мной машину.
Тут в кабинет вбежал испуганный врач и склонился над ногой Элизабет. Как только он к ней прикоснулся, Элизабет громко вскрикнула и снова потеряла сознание. Она очнулась уже на носилках — ее куда-то несли. Боль то ли стихла, то ли спряталась, и Элизабет попыталась встать, но один из санитаров легким нажатием ладони вернул ее на носилки.
— Вам нельзя двигаться, фрау, у вас сломана нога.
— Куда вы меня несете? — простонала Элизабет. — Мне нужно на вокзал.
В поле ее зрения вплыло лицо врача.
— Мы везем вас в больницу, фрау Ницше. Вам нужно срочно наложить гипс, а не то ваша нога срастется неправильно.
— Но мне нужно в Мюнхен на церемонию, — прошептала Элизабет, все еще не понимая, что с ней случилось.
— Вам придется забыть о Мюнхене и о церемонии. У вас серьезный перелом ноги ниже колена.
Слова врача наконец вернули Элизабет в реальность, и она заплакала:
— Раз так, сообщите герру Адольфу, что я не приеду на церемонию. Он обещал послать за мной машину к поезду.
