Словно сообщая великую тайну, Элизабет благоговейно прошептала:
— Он прислал мне свою пьесу, которая пока еще не шла на сцене, и хотел бы, чтобы она была поставлена в Германии.
— А почему не в Италии?
— Ему неприятно думать, что спектакль выпустят, чтобы угодить. И я решила организовать постановку этой пьесы в веймарском театре
Гарри подумал, что ослышался:
— Ты займешься постановкой пьесы? Вот это новость!
— А что? Разве я плохо справилась с созданием Архива?
Гарри огляделся. Что правда, то правда — Архив был в отличном состоянии.
— Но это было давно… — пробормотал он.
— Ты хочешь сказать, что я тогда была моложе? Ну и что? Никогда не поздно начать сначала!
Ну, как не восхититься ее дерзостью — она к ста годам еще задумает заняться балетом. И все же он нашел подходящий аргумент против:
— Но ведь в создании Архива тебе помогал я!
— А что в этом плохого? Ты и сейчас мне поможешь, разве нет?
— В постановке пьесы этого бандита? Ну уж нет!
— Но хоть прочесть ее ты захочешь? Ведь ты знаешь итальянский!
— Знаю, но не так хорошо, как немецкий и французский. — И все же природное любопытство уже брало верх над осмотрительностью. — Хотя прочесть пьесу, конечно, могу.
Элизабет поспешно, пока он не передумал, отложила в сторону очередную коробочку с книгой Ницше и вытащила из ящика пухлую рукопись, на первой странице которой крупным шрифтом было напечатано:
Бенито Муссолини. «Наполеон» (пьеса)
— Вот и отлично. Бери и отправляйся читать. Имей в виду, это один из десяти экземпляров, отпечатанных лично автором. И других нет. А завтра скажешь мне свое мнение.
Слегка удивленный собственной покладистостью, Гарри неохотно взял пьесу и оправдал себя: «Ладно, прочту, а потом помою руки».
Пьеса оказалась довольно умелой, ее идея даже показалась графу оригинальной — император Франции был представлен честным доблестным человеком, погубленным злодеями и клеветниками. По дороге на вокзал граф на минутку зашел в Архив, чтобы вернуть Элизабет рукопись. Коробочек с книгами Ницше на столе уже не было.
— Что, ты книги уже отправила? Ну и темп! — восхитился он.
— Со специальным нарочным. Через десять дней у дуче день рождения, и я хочу, чтобы мой подарок прибыл точно в срок. Ну, а как тебе пьеса?
— Пьеса интересная, — признался граф. — Для бандита он неплохой профессионал.
— Ты ведь знаешь, что он был главным редактором газеты и написал несколько романов?
— Я что-то слышал, но, признаюсь, читать его писанину никогда не стремился. Прощай, дорогая, я должен спешить, чтобы не опоздать на берлинский поезд.
Но из клещей Элизабет не так-то легко было вырваться. Когда Гарри наклонился, чтобы чмокнуть ее в щечку, она ухватила его за лацкан пиджака на удивление сильными маленькими пальчиками:
— Так ты поможешь мне с постановкой?
И Гарри сдался, он не мог устоять перед соблазнительной художественной задачей — участвовать в первой постановке пьесы самого Бенито Муссолини!
— Так и быть, помогу!
Гарри имел большой опыт по созданию спонсорских фондов для разнообразных художественных проектов. Сколько выставок было им открыто, сколько спектаклей поставлено! Его успеху способствовали многие факторы: тонкое понимание искусства, умение очаровывать, его красота и богатство, являющееся гарантией его честности. И на этот раз он умело организовал финансовую поддержку спектакля по пьесе итальянского диктатора. Состав спонсоров был пестрым — одних как раз привлек образ автора, других — участие Архива Ницше, третьих — национальное тщеславие, желание быть первыми в создании спектакля по пьесе человека, имя которого было у всех на слуху.
Оказалось, что непросто было найти режиссера. Конечно, Гарри не мог согласиться на посредственного постановщика, но все истинные мастера театра были ненавистниками фашизма. И наверняка недоброжелателями итальянского дуче. И все же графу Гарри удалось привлечь известного режиссера с именем к постановке спектакля по пьесе Муссолини «Наполеон», но тот согласился только при условии, что его имя останется неизвестным публике.
Сговориться с веймарским театром, на сцене которого должна была идти пьеса Муссолини, тоже было непросто. Эту задачу взяла на себя Элизабет и блестяще выполнила — что подтверждает: за последние годы она стала одним из столпов города. И даже, возможно, интернациональной звездой. Ведь недаром к ней зачастил посол Италии, господин Орсини. Недавно она пригласила Гарри на обед, который давала в честь посла. Глядя на своего почетного гостя снизу вверх — с возрастом Элизабет стала совсем крошечной, — она произнесла речь, в которой сравнила Муссолини с Бисмарком.
