- Лер, кофе будешь? – я услышала мамин голос.
- Ага, только без сахара – у мамы была глупая привычка класть в мой кофе две чайные ложки сахара, хотя я его не употребляла уже лет семь.
- Он же горький и противный будет – не унималась моя мама.
- Мам – я появилась в дверях кухни – я не ем сахар, он перебивает весь вкус кофе.
Мама посмотрела на меня своими карими глазами, покачала головой и поставила бокал на стол в то место, где я обычно сидела. Я наслаждалась приятным терпким ароматом «Арабики» и разглядывала свою маму. Ей было чуть за сорок, её черные волосы были коротко стрижены (раньше она делала химию на короткие волосы), сейчас они просто небольшими завитушками были уложены в обычную прическу женщины средних лет. Ростом она была маленькая, всего «метр с кепкой», как выражался мой папа. Но разве это главное? Как говорил мой отец – главное, чтобы мозги были на месте. Чего я не могла сказать о своих мозгах: они у меня были набекрень. Но я об этом на время благополучно забыла, поскольку сегодня был первый учебный день, и меня ожидала приятная встреча с однокурсниками. Поскольку мы с ними не виделись аж целых три летних месяца и еще один осенний (учеба у нас, как у самых «путных», начиналась только в октябре) намечалась грандиозная попойка.
- Мамуль, я сегодня поздно приеду, у нас встреча однокурсников – я поцеловала недовольную маму и поскорее ретировалась, пока она не начала свою родительскую тираду по поводу опасности поздних возвращений из академии.
Училась я на пятом курсе (вернее доучивалась, поскольку красный диплом бакалавра я уже имела) в налоговой академии по очно-заочной форме (вечерней, как мы ее называли, поскольку занятия проводились с шести и до девяти часов вечера) обучения. Ездить приходилось из небольшого подмосковного городка в Москву, а точнее сказать я ездила через железнодорожную станцию Чухлинку на маршрутке. Она как раз приезжала на Рязанский проспект и останавливалась у здания ВГНА. Это было очень удобно, поскольку через московское метро добираться было дольше и утомительней. Все было рассчитано поминутно, чтобы успевать на маршрутное такси и на электричку. Но только не сегодня.
Из-за намечающейся посиделки где-нибудь в близлежащем дворе на покореженной лавочке (на дорогие даже мало-мальски скромные заведения денег у бедных студентов не было), поскольку учились мы не за стипендию, а за свои кровные (некоторые, как я, например, за деньги родителей) время возвращения домой, мне известно не было. Хотя оно и ограничивалось последней идущей электричкой, имеющей остановку в Чухлинке, а также возможно и последней маршруткой. Но скорее всего сегодня мне придется добираться до станции на такси.
В свои двадцать один я была временно одна. Дело все в том, что буквально на прошлой неделе мой парень сбежал от меня, даже не поставив в известность. Мне потом уже Марго передала от него «пламенный привет», мол, он устал от моих нестандартных мозгов. «Скатертью дорожка – подумала я в тот момент». Сейчас я стояла перед зеркалом и любовалась собой: стройный стан, словно у богини Афродиты; выразительные темно-серые глаза, обрамленные пышными черными ресницами; слегка курносый нос, что, кстати, мне только шло; идеальные линии губ и правильные черты лица. И всю эту внешнюю красоту портили мои скрытые в недрах черепа нестандартные мозги.
- Лер, хватит мечтать, на электричку опоздаешь – послышался мамин голос из кухни.
- Черт – я действительно замечталась.
- Всё, я ушла – дверь в квартиру благополучно захлопнулась, и я почти бежала по направлению железнодорожной станции.
Хорошо еще на электричку успела, а то пришлось бы отказаться от поездки в книжный магазин «Молодая Гвардия», где я собиралась закупить необходимую литературу к новому учебному году, а заодно и чего почитать на досуге. Так что мне еще и тяжеленный рюкзак тащить придется вечером. Почти два часа до Москвы прошли в чтении произведения «Дюна» Герберта Фрэнка. Планета Арракис с его червями и пустыней завладели всем моим свободным временем. Спасибо такому изобретению, как электронная книга, поскольку тащить сегодня еще и толстенную книгу было бы сверх издевательством над моими хрупкими плечами. Я читала взахлеб и ничего и никого не замечала вокруг.
