— Тогда наверно не стоит тебе говорить, что вскоре я хочу отправиться искать новые земли и страны по морю? — я задумчиво почесал затылок, за что удостоился грозного восклицания и ещё более крепких объятий.
— Ты серьёзно? — отец присел рядом с мамой.
— Да, ты наверно знаешь о тех людях, которых заселяют рядом с Арсеналом, люди сеньора Франческо?
— Кто не слышал, — хмыкнул он, — многие дома, едва узнав кого и в каком количестве ты привёз, захотели их перекупить, только твой компаньон дал вполне чёткий ответ по этому поводу. Привлекали даже меня, как дожа, чтобы заставил тебя и его, поделиться мастеровыми.
— Хрен им, — я покачал головой, — из всей этой истории я не вынес ничего кроме людей. Все деньги ушли на содержание семидесяти тысячной армии наёмников и доли Генриха VI.
— Какой армии? — отец недоверчиво на меня посмотрел. Пришлось повторить.
— Мой милый Витале, — захохотал он, — тебя очередной раз надули. Столько невозможно собрать, даже если все свободные рыцарские и наёмные отряды всей Европы съедутся в одном месте.
— Но как так? — не понял я причины его недоверия, — капитаны давали мне штатные ведомости, я лично смотрел строй, там было примерно столько же, сколько и заявленной численности.
— Рассказываю, — он улыбаясь, покачал головой, — как ты знаешь каждый такой отряд сопровождают обозы с проститут…
Увидев осуждающий взгляд супруги, он закашлялся.
— В общем женщин низкой социальной ответственности, различных нищих, приблудных бродяг и беспризорных детей.
Я кивнул, поскольку и правда видел обозы, шедшие позади большинства наёмных отрядов.
— Ну вот на время строя, их всех одевают в подобие брони, и выставляют в задние ряды, чтобы создать иллюзию кучности для заказчиков. Так что реальная численность таких отрядов, сильно завышена, а всю полученную разницу капитаны кладут в свой карман.
Меня такие новости смутили.
— Сколько же там тогда было?
— Ну дай бог чтобы собралось двадцать пять-тридцать тысяч, — прикинул он, — я до сих пор удивлён, как вы с императором смогли управлять таким количеством разномастного сброда.
— Хм, — смутился я, — как бы это сказать, он не совсем по своей воле во всём этом участвовал.
— В смысле? — на мне свелись две пары глаз.
— Ну, там так всё запутанно началось, — стал юлить я, но отца было не провести.
— Витале! Говори, как есть!
Пришлось выложить правдивую версию произошедших событий, ввергая обоих родителей в полную прострацию.
— Об этом никому не рассказывай, — Энрико сразу меня предостерёг, — император тоже не дурак, и будет придерживаться официальной версии событий, что это он захватил Сицилийскую корону. Но врага ты себя конечно нажил знатного. Очередного. Нельзя выбирать кого-то помельче? Герцога какого-нибудь? Или на худой случай графа? Почему у тебя всё время во врагах короли, да и императоры?
— Был у меня один враг, граф кстати, — вздохнул я, — но поперхнулся золотом и скоропостижно скончался.
Мама посмотрела на отца, он на неё.
— Дорогая, думаю тебе эти подробности знать точно не нужно.
Графиня поднялась, и перед уходом напомнила.
— Жду вас за завтраком.
Мне же пришлось всё рассказать отцу подробно, не забыв упомянуть и предысторию нашего конфликта и как он меня оскорбил перед всем императорским двором.
— Молодец, — Энрико покачал головой в восхищении, — жестоко конечно, но зато теперь следующий, кто решит бросить тебе вызов, дважды подумает об этом.
— То есть ты не сердишься? — не понял я.
— Я? Сержусь на тебя? За что? — удивился он, — это было пусть не единственное, но абсолютно правильное решение. Он тебя прилюдно оскорбил, ты его также наказал. Такой урок быстро запоминают, лучше любых уговоров.
— Фух, тогда маме ничего не рассказывай, — облегчённо выдохнул я, — она у нас очень уж впечатлительная.
— Ей не расскажу, а вот во дворце поделюсь с некоторыми, — он хитро улыбнулся, — которые уж чересчур стали испытывать моё терпение.
— Это кто такие смелые? — удивился я.
— Генуэзские послы, — скривился он, словно от зубной боли, — ты же знаешь, у нас постоянные столкновения из-за зон влияния, но последнее время они обнаглели уже окончательно. Задерживают и досматривают наши суда, требуют отдать часть торговых факторий в Византии и Египте.
