Бесполезно было отправляться под землю без надежного факела. Как не хотелось мне поскорее исследовать святилище, но сначала надо было приготовиться. Я развел перед входом небольшой костерок, срубил несколько толстых веток и намотал на них побольше бересты. Один факел я зажег, а остальные заткнул сзади за пояс. Теперь можно было спускаться вниз. О грибах и прочей ерунде я уже и думать забыл. Сердце бешено застучало в груди, когда я сделал первый шаг. Что ждет меня внизу?
Ступени были очень старые, кое где камень потрескался и раскрошился. Я боялся оступиться, поэтому все время смотрел под ноги. Не обрушится ли древнее строение, когда я окажусь под землей? Проход был настолько узкий, что, спускаясь вниз, я задевал плечами каменные стены. Наверно толстяк Химон сюда бы не пролез. Очень скоро ступени закончились. Я шагнул на каменные плиты и поднял факел над головой. Колеблющееся неровное пламя осветило выщербленные стены и затянутый паутиной старинный алтарь установленный посередине зала. Конечно это было святилище. Никто никогда не видел богов. Они скрывались от низших существ за высокими горными кряжами, снегопадами и туманами. Даже первые люди, потревожившие их, слышали только голоса, поэтому мастера никогда не изображали богов, как людей с ногами и руками. В центре залы возвышалась гора, искусно вырезанная из камня. Заостренная вершина была покрыта потрескавшейся и потемневшей от времени белой краской. Я с благоговением опустился на колени и склонил голову перед алтарем. Страшные события последних дней, гибель друзей и пережитые испытания пронеслись перед моими глазами.
— Великие боги, — прошептал я, — жители долины в опасности. Помогите нам. Помогите пока не стало слишком поздно.
Неожиданно факел в моих руках ярко вспыхнул и погас. Неужели боги услышали меня и подали знак? Что им не понравилось, что я сделал не так? В сердцах я стукнул себя по лбу. Неразумный дурачок, так у богов помощи не просят! Сначала объясни в чем дело, а потом спрашивай. Срывающимся голосом я начал пересказывать события последних дней, стараясь не упустить ни одной детали. Я путался и сбивался, и мешал в одну кучу гибель Химона, последние слова владыки и падение Пауса. Никогда прежде я не славился красноречием, а сейчас не мог остановиться. Начав разговор с богами тихим шепотом, под конец я почти кричал. Когда последнее сказанное мной слово отразилось от неровных стен я отбросил в сторону бесполезный факел. Общение с богами отняло у меня последние силы и первое время я сидел, не шевелясь, вздрагивая всем телом. Для того, чтобы подняться мне даже пришлось упереться руками в каменный пол. Неожиданно под правой ладонью я почувствовал что- то твердое. Я поднес находку к самым глазам, но невозможно было рассмотреть что-либо в кромешной темноте. На ощупь она была похожа на обкатанную водой речную гальку. Верующие всегда старались принести из святилища какой-нибудь талисман. Многие братья этим пользовались и для того, чтобы пополнить собственные кошельки продавали паломникам освященные обломки камней или дерева. Считалось, что, если подержать такую безделицу сутки в молельной комнате она пропитается святостью. Владыка строго настрого запрещал торговать подобными вещами, но, как дети не всегда слушаются отца, так и послушники сплошь и рядом нарушали правила, установленные понтификом. Значит сегодня и у меня появился священный талисман, кусочек древнего святилища. Я убрал находку в карман и тут же забыл о ней.
Множество вопросов роилось в моей голове. Сумел ли я найти нужные слова, когда рассказывал богам о наших бедах? Поймут ли они меня, помогут ли? Старшие монахи ничего не просят у богов, их вера не требует доказательств, но для мальчишки вроде меня недостаточно просто произнести слова молитвы, важно знать, что тебя услышали. Каждый послушник хоть раз в жизни просил богов подать ему знак. Днями и ночами мы старались разгадать адресованные только нам тайные послания. Пролетел голубь над головой — знак, крикнула ночная сова — снова знак. Что может быть явственнее, чем вспыхнувший и погасший без причины факел? Сегодня боги пытались говорить со мной, но правильно ли я понял, что они хотели сказать?
