– От тебя дождешься, – невесело улыбнулась Зарина.
– Тогда вернемся к твоей гадалке.
– Извини, отвлеклась. Та бабка перед смертью много чего наговорила. Думаю, лиходеям сие пришлось не по нраву, потому и решили от меня избавиться.
– А ты не считаешь, что в таком случае убить тебя им нужно было в тот же день? И если слова старухи действительно опасны для лиходеев, ты бы сразу о них доложила. Или я ошибаюсь?
– Мне утаивать было нечего, разве что некоторые бредни умирающей я не стала передавать твоему майору.
– И что такого опасного рассказала бабка?
– Сожалела, что не смогла за счет меня продлить себе жизнь. Пророчила мне нападки ворогов могущественных. Дом свой подарила и наказала там быть, чтобы гибель скорую там пережить и отомстить за ее смерть. Разве не бред?
– Однако, получается, ты ей поверила.
– Не совсем, дядя. Лишь когда обнаружила в доме еще одну бумагу с предупреждением, решила проверить. И точно – гости по мою душу пожаловали в указанный час.
– Но ты так никого и не предупредила?
– Не хотела показаться дурой – вдруг никто бы не явился?
– Лучше быть живой дурой, чем умной покойницей, – с осуждением произнес Пожарский.
– Так выжила ведь. Жаль токмо, не удалось врагов убедить, что их затея удалась.
Получив приглашение на ужин, Зарина понимала, о чем пойдет речь, и постаралась подготовиться к трудному разговору с коронованным родственником.
– Зачем?
– Ежели б злодеи уверовали в мою гибель, могла бы тайком в Смоленск направиться, к мужу.
– Хм, могло бы сработать, – согласился царь. Потом глянул на тарелки племянницы. – А ведь я тебя ужинать приглашал. Бери вилку и ешь. Я пока поразмышляю малость.
Зарина тут же принялась за еду – все-таки государь приказал. А он тем временем попытался найти свое объяснение случившемуся за последние два дня. Безмолвие продлилось до смены блюд. Когда разносчики удалились, Пожарский продолжил:
– А откуда ты знала, что после твоей гибели враг сразу нанесет удар по мне, – гадалка подсказала?
Зарина не клюнула на подсказку, понимая, что дядя ее провоцирует, но и отвечать сразу не была готова, а потому принялась тянуть время:
– Да разве бы я умолчала, ежели б о таком вызнала?
– Сама же говорила – не хочешь выглядеть дурой, – продолжил натиск собеседник.
– Одно дело, когда опасность грозит мне…
– Зарина, ты так и не ответила на вопрос, – нахмурился Пожарский.
– Может, это тоже покажется глупым, дядя, но мне приснился очень плохой сон. Почти такой же, как перед гибелью моих родителей. Я сочла это дурным предзнаменованием. Как видишь – не ошиблась.
– Выходит, ты у меня не токмо рыкарь, но еще и ведунья? – покачал головой царь.
– Я такого не говорила.
– Хорошо, – тяжело вздохнул Пожарский. – Однако в память о твоих родителях побудешь пока под моей защитой.
– Это как? – заволновалась Зарина.
– Поживешь немного за городом. Там, где тебя никто не отыщет.
– Дядя, ты отправляешь меня в ссылку?
– Скорее наоборот. Там такие красоты! И ни одна сволочь пути-дорожки туда не ведает. Прямо отсюда и поедешь.
– Но дядя!
– А вот тут я поступлю как всемилостивейший государь.
– Это «милости» для Московии, а я нынче – супруга боярина из Смоленской республики. А значит – не твоя подданная!
– Вот приедет твой муж, с ним и поговорим. Он же не простит, ежели тебя не уберегу, – усмехнулся монарх.
– Но дядя!..
– Не стоит перечить царю Московии, племянница! – добавив в голос металла, произнес Пожарский.
