– Сперва я хочу узнать, кто дал тебе поручение? – спросил командир группы особистов.
– Творимир. Надеюсь, слышал о таком?
– Слышал и видел его рядом с тобой. Но сие не подтверждает твоих слов.
– Для того Творимир и выдал мне бумагу. – Яхман достал листок.
Сотник успел написать, что предъявитель этого документа выполняет поручение особого отряда. Подписался и оставил печать с перстенька.
– Здесь ничего не сказано из того, о чем ты нам байки травил. Это обычная подорожная.
– А ты бы хотел, чтобы здесь все подробно прописали? А вдруг не я бы злодеев изничтожил, а они меня? То-то бы они возрадовались, прочитав сию бумагу.
Особист хотел сунуть лист себе за пазуху, но был остановлен Яхманом.
– Не тобой бумага выписана, так что верни.
– Я отменяю задание, – усмехнувшись, произнес особист.
– С чего это вдруг? – вклинилась Лада. – Ты в каком звании – десятник? А бумага выдана сотником особого отряда. Верни немедленно!
– Еще чего…
В тот же миг крашенские направили стволы на особистов.
«Становится слишком горячо, – подумал Яхман. – Только пальбы нам здесь не хватало!»
Он подошел к растерявшемуся особисту и сам забрал бумагу, а потом спокойно продолжил:
– Господа, мы с вами делаем одно дело, так что ссориться по пустякам не стоит. Нашим врагам это лишь на руку, ведь замыслили они свести со свету боярина Данилу и его ближников.
Яхман на ходу придумывал байку, чтобы перевести беседу в безопасное для противоборствующих сторон русло.
– Об этом тебе тоже Творимир рассказал? – пробурчал десятник.
– Кое-что услышал в разговоре лиходеев…
– Перед рассветом выезжаем в Крашен, – произнес Радим. – Надо предупредить боярина.
– Полагаю, нам с вами нужно присоединиться к отряду? – обратился антимаг к особистам.
– У меня приказ проводить дамочку до Ельни и доложиться начальству. Этим я и займусь. Ты остаешься в Ельне, – с нажимом произнес десятник.
– Не угадал, – покачал головой Яхман. – Приказ Творимира может отменить либо он, либо его начальник. Лично. Сотник мне именно так объяснил.
Утро не предвещало никаких неприятностей, пока на островок кикиморы не прискакал болотный анчутка с берестяной грамотой. Он сунул свиток в руки хозяйке и сразу дал деру, точно зная, что эта весточка вряд ли обрадует получательницу.
– Чаво?! Меня?! Вздумали на судилище кликать?! Они что, поганок гнилых объелись али святой водицы сдуру обпились?! Виданое ли дело: МЕНЯ – и на судилище! Вот же кошелки дряхлые, жабы бесхребетные, пиявки самоедские… – Кикимора около получаса взахлеб сыпала проклятиями и в раздражении безостановочно мерила шагами свой небольшой островок, словно пытаясь обнаружить неучтенный ранее метраж.
Наконец бабка спустила пар, чуть-чуть успокоилась, уселась на излюбленный пень и принялась рассуждать вслух:
– А ведь неспроста сей вызов, чую, ой неспроста! Чудовищный поклеп на меня возвели, напраслину несусветную! Кто ж из этих трухлявых коряг пытается замарать мое честное имя?! – Она перебрала всех по одиночке, пока не дошла до старшей сестры. – Не иначе злыдня подлянку подсуропила. А эти дуры старые и повелись. Надеются меня с насиженного места сковырнуть?! Не бывать сему, не бывать! Они еще все у меня прощения просить будут, поганки синюшные!
Ковен кикимор, в который входила и хозяйка смоленских болот, являлся довольно значимой силой. Правда, чтобы собрать эту силу в кулак, обычно требовались невероятные усилия, ибо все старухи, за малым исключением, отличались скверным характером и люто ненавидели друг друга без всякой причины. А уж когда таковая возникала…
Любая из кикимор могла, конечно, наплевать на вызов, но последствия этого «наплевательства»… Самое серьезное – исключение из ковена со всеми вытекающими: пакости соседей по угодьям, науськивание сбрендивших болотных духов и бесконечные посягательства на территорию изгнанной в попытке оттяпать хоть кусок. Сначала понемногу, затем все больше и больше. И ведь никому не пожалуешься, если окажешься вне организации.
Конечно, способ отогнать агрессоров имелся и в этом случае: собрать все силы в кулак и дать такой отпор, чтобы им пришлось долго зализывать раны. Но… Такую войну можно вести в одном направлении. А ежели старухи сговорятся? Вот нагрянут все разом, возьмут в оборот, и тогда попробуй отбейся…
