— И твоя версия?
— Ну, мне кажется, он правильно ответил: то, что готов защищать, даже если над этим порой смеешься. Но, надеюсь, мы эту тему оставим? А то опять-таки смешно: встретились двое молодых людей — он и она, — чтобы поговорить о Родине.
— Кто молодой, а кто.
— Не хами! — рассмеялся он. — А ты действительно очень хорошо помнишь то лето!
— Да, до мельчайших подробностей. И в очень большой степени благодаря Максу. Он так… учил меня всему, делился со мной всем, чем был богат.
— Мне казалось тогда, ты напоминаешь ему дочку, которую он никогда не видел. Было в его отношении к тебе столько трогательного и нежного.
— И я так помню все это! Мне даже кажется, что тем летом я как будто переродилась немножко. Стала другой.
— Ну, понятно. Первая любовь.
— Перестань!
Она легонько шлепнула его по руке, и он успел ухватить ее ладошку и удержать ее.
— Скажи, а ты с какого момента себя вообще помнишь? — отвлек он ее вопросом, чтобы она не вырвала руку.
— Ну. Наверное, лет с двух. Когда меня первый раз посадили на лошадь. Бабушка села верхом, кто-то, не помню кто, поднял меня и усадил на лошадь, перед нею, и мы потихоньку поехали. Бабушка, конечно, держала меня, но все равно было жутко. Мне казалось, что я нахожусь ужасно высоко. И страшно, и здорово одновременно. Я ухватила лошадь за гриву, она была такая густая, шелковистая. И этот запах лошадиный я запомнила с тех пор. Да, наверное, это мое первое воспоминание. А ты?
— А я помню себя в большой комнате. Я лежу в огромной постели и притворяюсь спящим. Двое взрослых — мужчина и женщина — громко и сердито разговаривают. Я был, видимо, тогда очень маленьким и не понимал ни слова, из того, что они говорили. Но очень хорошо чувствовал, что в этот момент решается моя судьба. Как бездомная собака, которую привели в дом, и на семейном совете решают, оставить или выгнать обратно на улицу. Я лежал и боялся шевельнуться, чтобы не рассердить того, кто был за меня.
Он замолчал, заново остро вспомнив тот момент и свой ужас перед будущим. И почувствовал пожатие ее ладошки в его руке. Алиса смотрела на него очень серьезно, будто принимая в себя его переживание.
— И что? — тихо спросила она.
— Все кончилось хорошо. Меня не выгнали на улицу, — улыбнулся он.
Катер снова нырнул под низкий широкий мост и вынырнул уже в акватории Невы. Резкий порыв свежего морского ветра обрушился на них мощно и весело. Вид открывался потрясающий. Широкая, вольная река распадалась слева на два рукава, словно обнимая Васильевский остров. Ростральные колонны выступали к воде, стройные, мощные, величественные. А напротив них сиял в солнечных лучах шпиль Петропавловки.
— С ума сойти! — восхищенно воскликнул Алекс. — Это потрясающе! Нет в мире другого такого города, уж поверь мне!
— Плавали, знаем, — весело откликнулась Алиса. — Но Москва тоже ничего городок.
Катер повернул вправо, они миновали Эрмитаж, двинулись к Летнему саду, затем опять нырнули в Фонтанку и причалили.
— Вот и все! Путешествие закончилось, — вздохнула Алиса.
— Что значит — все? Все еще только начинается! Ты ведь прямо с поезда?
— Ну, в общем, да.
— А уже два часа пополудни, выражаясь высоким стилем. Короче, я веду тебя обедать!
— Куда?
— Представь, я тоже готовился! И выбрал одно концептуальное заведение. Совсем неподалеку. «Саквояж беременной шпионки», как тебе?
— Это название?
— Ну да! Мне кажется, учитывая нашу с тобой родословную, это то, что надо.
— Согласна! — кивнула девушка, тряхнув головой.
И солнце вспыхнуло в ее волосах. Опасно иметь такие волосы. Очень хочется погрузить руки в их шелковую тяжесть. Опасно ходить рядом с такой девушкой.
Алекс мужественно отвел глаза, взял ее под руку и повел по Невскому. И чем дальше они шли, тем больше ему нравилась округлость ее локтя, ее крепкое, упругое тело, которого ему приходилось касаться.
А потом время понеслось с бешеной скоростью. Они сидели в кафе, что-то ели, пили, и говорили, говорили. Он наконец спросил:
— Как тебе книга?
— Понравилась! — просто ответила она.
А ему понравилась эта простая и краткая оценка; то, что она не расхваливала, не отвешивала комплиментов. Это было бы глупо, ведь дело касалось прошлого самых близких для них людей.
