Мы все, то есть папа, мама, мы с женой и бабушка Полина Савельевна туда и въехали.
Папа с мамой в одной комнате, мы с Галей – в другой, а бабушку поселили на кухне, разделив кухню на две части.
Но к этому времени жена моя была уже на седьмом месяце, и нам с ней тоже полагалась отдельная квартира.
И я стал как на работу ходить в райисполком, где мне, как водится, предлагали черт знает что черт знает где через год, два, три…
При этом мне все время предлагали то однокомнатную типа хрущевку в только еще проектируемой новостройке. Хотя нас уже было «трое» и мы имели право на как минимум двушку!
И вот в очередной раз в исполкоме мне один местный гнидюшник сказал:
– Берите однокомнатную, где дают, иначе вообще ничего не получите!
– Как же так, – сказал я, – у меня жена беременная, на уже почти восьмом месяце. То есть нас, можно считать, уже трое. Нам по закону положена двухкомнатная квартира!
И тут он сказал такое, отчего у меня потемнело в глазах.
Он хмыкнул и сказал:
– Это еще неизвестно, будет вас трое или нет! А вдруг она родит мертвого?
Я бы его задушил, если бы меня не оттащили! Они еле разжали мои пальцы, он уже синеть стал и хрипел, как паровоз.
Очнулся я, естественно, в милиции.
Примчался отец, заперся с начальником отделения, и через час меня освободили.
Тот, из исполкома, правда, пытался подать жалобу, но отец как бывший фронтовик, орденоносец и коммунист съездил в райком партии и замял эту историю. Там, к счастью, выяснилось, что у этого гада рыльце в пушку, на него, как тогда говорили, есть материал. Его уволили. И все рассосалось.
Но квартиру все равно надо было получать. Мне со всех сторон советовали дать денег. Дескать, все так делают, что особенного! Без этого ничего и никогда не выцыганишь. Дай денег, и все!
И я уже было решился, но отец мудро заметил: «Не делай этого! Ты не умеешь! У тебя на лице все написано! Тебя посадят, и все!»
Я послушал, послушал и решил сделать, как советовали и те, и как сказал отец.
Я взял газету «Советский спорт» оторвал половину, порезал на ровные квадратики и все это аккуратно засунул в конверт. И с этим конвертом явился на прием к зампредисполкома.
Вот, значит, мы сидим за столом, напротив друг друга. Передо мной конверт. Я его закрыл рукой и вроде как даже и не обращаю на него внимания.
Мы так говорим некоторое время. Он мне предлагает разные варианты, я отказываюсь, и тут из меня выскакивает неожиданно:
– Если вы дадите мне трехкомнатную квартиру, моя благодарность, в пределах разумного, будет безгранична!
И подвинул ему конверт.
Я по его глазам видел, как работает его мозг. Он минуты две молчал и все никак не мог сообразить, что такое я ему сказал!..
Потом рукой сдернул мой конверт со стола себе в ящик, встал и, сказав: «Подождите здесь!», ушел.
А я, весь в поту, остался.
Я сам еще не очень понял, что из меня выпрыгнуло, но, вероятно, это произвело впечатление.
Между прочим, потом, через много лет, как-то в компании я рассказал этот случай Сене Альтову, и он написал смешной рассказ про это, где героя так и зовут Ленька.
Меж тем вернулся исполкомовец, положил передо мной «смотровой ордер», велел расписаться и сказал: «У вас есть три дня!»
Я выскочил и как угорелый бросился к автомату и позвонил отцу. Отец велел ждать на месте. Он подъехал через полчаса, которые показались мне вечностью, и поехали. Сначала заехали зачем-то в хозяйственный магазин. Я ждал в машине, отец сбегал и купил замок и табуретку. Я ни о чем не спрашивал. И мы тут же поехали по адресу, указанному в ордере! Это было у черта на рогах, вблизи Кольцевой автодороги на улице Строителей недалеко от Новогиреево! Взлетели на четвертый этаж, и отец, не заходя даже в квартиру, стал менять дверной замок! Это была просторная трешка, даже с балконом.
Отец закончил с замком, сел посреди комнаты на табурет и объяснил, что и как.
Оказывается, если я врезал собственный замок и завез в квартиру «мебель», я автоматически считаюсь хозяином квартиры, несмотря на «смотровой», а не на фактический, и меня теперь можно выселить отсюда только по суду.
Так я стал владельцем первой в моей жизни своей квартиры.
