Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения - страница 19

Также мы должны обсудить мистера Райта, отца Элси. Хоть некоторые исследователи и думали, что он мог быть злым гением заговора, я думаю, нет. По моему мнению, мистер Райт был сторонним наблюдателем, втянутым в неприятности просто потому, что его дочь была убедительной лгуньей. Взрослый «гений» был не нужен, чтобы провернуть эту махинацию. Элси — или любая другая шестнадцатилетняя девочка с ее данными — вполне могла сделать ряд фотографий картонных фигурок. Это было просто; недотепы, подтверждающие и распространяющие фальсификацию — люди, достойные наибольшего осуждения. Поэтому мистер Райт, который для заговора не требовался, подавал хороший пример честности, но, пожалуй, не воспитания ребенка. Следующий анализируемый персонаж — Эдвард Л. Гарднер, который в 1945 году дополнил дело фей Коттингли изданием о феях — «Фотографии Коттингли и их последствия».

Книгу охотно опубликовало Теософское издательство, сотрудники которого стремились доказать, что феи, опора их особого бренда безумия, существуют и процветают. Гарднер делал большую часть работы для Дойля, и он отшлифовывал рассказ девочек, пока тот выдерживал проверку. Занятием Гарднера была теософия. Он был президентом ложи Блаватской в Теософском обществе и часто давал лекции по этому предмету. Решение этого человека изучить дело Коттингли абсолютно убедило отсутствующего Дойля, что результат исследований будет позитивным. В Гарднере сочетались наивность, ответственное отношение к делу и опыт в обращении с критиками — все качества, необходимые для данной работы. К тому же, он был вполне способен ее выполнить. На фронтисписе книги Дойля «Явление фей» изображен портрет этого мужчины, подписанный «Член исполнительного комитета теософского общества», и поэтому с ним шутки плохи.

В своей книге Гарднер заостряет внимание на характерах двух девочек и семьи Райтов. Как и Дойль, он чувствовал, что фактическое доказательство имело второстепенное значение по сравнению с причастными к этому личностями, их воспитанием и их честностью. Никто не мог представить, что популярных людей могли обмануть, особенно маленькие девочки. И у такого человека как Гарднер не вызвало ни малейшего удивления, что ему не позволили присутствовать, когда девочки делали второе фото в 1920 году. Он просто признал обстоятельства, какими бы они ни были подозрительными — недостаток, характерный для многих из тех, кто заявляет, что расследует такие вопросы.

Теперь мы переходим к девочкам. Десятилетняя Френсис Гриффитс приехала из Южной Африки. Она прибыла в Йоркшир, говоря на странной разновидности английского, и была предметом насмешек и других жестоких поступков детей в местной школе, которую она посещала. Поэтому она страстно ожидала летние каникулы со старшей кузиной, и можно сделать вывод, что Элси оказывала большое влияние на Френсис. Попросить ее попозировать с вырезанными феями, а затем сообщить невинную святую ложь родителям — таков был план Элси, который, несомненно, было не слишком сложно разработать. Еще бы, хихиканье должно было эхом прокатиться через долину.

Элси была главой заговорщиков и виновников. Взгляд на ее биографию дает богатую пищу для размышлений. Она работала несколько месяцев в фотостудии неподалеку, ретушируя фотографии. Был большой спрос на такую работу в течение Первой мировой войны, каждая семья с мальчиком в униформе была потенциальным покупателем портрета, во многих случаях сфотографированного отдельно от семейной группы. Это требовало множество живописных картин и имитаций. В других случаях, фото молодых людей вставлялись в семейные группы, чтобы их дополнить, искусство, достигаемое таким же утонченным очковтирательством. Но Элси не нужна была такая техническая сноровка для создания фотографий Коттингли. Это был просто мимолетный интерес, который она испытала к предмету своей работы — фактор, преуменьшенный в расследовании Гарднера.