Скалы Зеленого Мыса. Я легко плыву, не чувствую прошедших часов.
Голос из рупора: «Стоп».
Гребцы подняли весла.
Франгулян спрашивает меня:
– Что будем делать?
– Я буду плыть…
– Ты устал?
– Нет.
«Звезда» (так называется кораблик) вплотную подходит к лодке. Гребцы встали, подтянули лестницу, опущенную с борта «Звезды». Я вижу все это краем глаза, так как плыву, удаляясь от лодки и кораблика. Слышу голос Нестора:
– Вернись назад.
Франгулян отвечает за меня:
– Он решил плыть один.
Гребцы уже взбираются по лестнице. Франгулян сидит, не двигается. Савелий встал, смотрит на палубу «Звезды», Ашордия разъярен:
– Что это за глупости. Мы же договорились! Верните его!
Франгулян тихо говорит Савелию:
– Я не оставлю его, ты, если хочешь, поднимайся…
Савелий так же тихо отвечает:
– Не будешь же ты один грести до Поти! Я буду с тобой, все может случиться в пути – переохлаждение, судорога…
На палубе «Звезды» стоят в недоумении. Смотрят на пловца, отдаляющегося от них. Лодка медленно поплыла за пловцом.
Один из гребцов спрашивает Нестора:
– А нам как быть?
– Стойте здесь. Их ненадолго хватит. Тоже мне бунтари…
Он замолчал, прошелся к носу кораблика, вернулся.
– Вас здесь семь человек плюс трое, команда «Звезды». Разве я не осознаю, что на глазах десяти свидетелей хочу устроить ложный доплыв?! Вы в любой момент можете выдать меня! Но зная это, я знаю и то, что он не доплывет до Поти. Плыть день, ночь и еще день он не способен. Не спо-со-бен! – прокричал Нестор. – Он сорвет заплыв, а мне за это сорвут голову!!!
– Я слышал, что где-то на двадцатом километре наступает «мертвая точка», – сказал Луарсаб. – Мышцы деревенеют, тело мерзнет, пловец хочет влезть в лодку… Может, нам дождаться этой «мертвой точки».
– Двадцатый километр будет через час-полтора! – сказал Додо Двали.
– Он не просил еды… И скоро, наверно, попросит. Можно будет поговорить с ним, когда он остановится.
«Звезда» на малых оборотах винта тронулась за лодкой.
Нестор не унимается:
– Богатый стол ждет нас в Бобоквети. Мы теряем его из-за этого тупицы!
Солнце спустилось к горизонту, но духота, монотонные всплески волн, бессмысленное стояние на палубе утомили всех. В воображении рисовался прохладный бобокветский двор, под тенистым деревом стоял стол, полный яств. «Изабелла» охлаждалась в ручье.
– Какого черта мы мучаемся! Надо прервать заплыв – и все! В конце концов, кто тут приказывает?! – взорвался Теофил.
И из рупора полилась ругань. «Звезда» настигла лодку. Казалось, что она хочет растоптать ее. Я плыл и чувствовал, как железная громада вот-вот наскочит на меня. Но я не оглядывался, старался не сбиваться с ритма, я перестал интересоваться всем, что происходит за моей спиной.
Вперед! Вперед!
Вскоре все утихло. Я почувствовал – «Звезда» исчезла. Лодка поравнялась со мной, и я увидел Давида Франгуляна. Он перегнулся через борт и сказал:
– Они уплыли. Велели следить за тобой… Вернутся к ночи.
Я посмотрел в сторону берега и увидел удаляющийся кораблик.
– К нам плывут двое. Они прыгнули со «Звезды».
Франгулян стал всматриваться в море.
Это Додо и Илиопуло!
Вскоре они подплыли и забрались в лодку.
– Мы с вами. Будем сменять на веслах… К черту Бобоквети, – проговорил Додо.
Грек Илиопуло взял у Франгуляна весла, налег на них, и лодка двинулась вслед за мной. Моя надежда и опора – интернациональная бригада: грек, армянин, русский и грузин напрягали мускулы и подбадривали меня, пели и в пении создавали общий ритм пловца и лодки.
Зашло солнце! Стемнело. Меня напоили горячим кофе.
К ночи заныли плечи, я почувствовал вялость, озноб. Савелий прыгнул в воду и в воде сделал мне массаж; мышцы ожили, я вновь приобрел уверенность и силы.
Я плыл под светом фонарика. Привлеченный светом, к лодке подошел ночной косяк ставриды. Рыба выпрыгивала из воды, делала в воздухе сальто рядом со мной.
Под утро море заволновалось. С берега сошел туман. В тумане мы услышали гудок «Звезды». На палубе стояла компания сонных кутил. Они молча смотрели на нас, ежась от утренней сырости. «Браво! Браво!» – услышал я голос Нестора.
Огромный красный диск солнца поднялся над далекими горами.
