Обед был в самой середине, когда вдруг официант — худощавый, с безукоризненными манерами и вислыми усами — подошел к их столу.
— Я глубоко сожалею, что прерываю вашу трапезу, — вежливо поклонился он, — но у меня срочный вызов для вас, миз Прайм.
Перед грудью он держал плоскую книжечку коммуникатора, как пачку меню. Элла хмуро на него взглянула:
— Кто там и какого дьявола ему нужно?
— Абонент — доктор Кэрол Чанг из медицинской службы Иксиона. Она категорически настаивает на разговоре с вами и велела мне сообщить, что это вопрос жизни и смерти.
Он отступил на шаг и стал бесстрастно ждать ответа.
При сообщении о звании и должности доктора Чанг глаза Марши прищурились. Уже догадываясь, что это может быть за вызов, Элла пристально на него глядела. Кажется, она задержала дыхание. Вызывали, быть может, и ее, но решать было ему.
Хочешь не хочешь, а на самом деле выбора у него не было. Он попытался улыбнуться:
— Знаешь, наверное, лучше ответить.
— Как скажешь.
Официант положил книжечку перед Эллой, включил и отступил с глаз долой.
На экране появилось изображение миниатюрной женщины восточного типа, средних лет. Когда она увидела, что ее соединили, вид угрюмого нетерпения сменился напряженной улыбкой.
— Миз Прайм?
— Это я.
— Я доктор Кэрол Чанг. Глубоко сожалею, что прерываю вашу беседу, и ни за что бы этого не сделала, если бы у меня был выбор. Я так понимаю, что доктор Георгори Марши — ваш здесь… гость. Возникла срочная ситуация, и мне категорически необходимо к нему обратиться.
— Ладно, — недовольно ответила Элла, в которой всколыхнулась старая неприязнь, сливаясь с новой. Всегда это было срочно, каждый проклятый раз. И сколько было таких разов?
— Прошу тебя, — шепнул Марши.
— Он рядом со мной, — произнесла Элла лишенным интонации голосом, повернула к нему аппарат, потом схватила бокал и осушила его залпом.
При виде Марши лицо доктора Чанг озарилось непритворной улыбкой.
— Доктор Марши, для нас это большая честь. Я снова должна извиниться за вторжение…
Марши глянул в сторону, увидел, как Элла, сердито стиснув зубы, наливает себе снова. Он на миг закрыл глаза и снова повернулся к экрану:
— Вы сказали, что у вас срочность?
— Да, — кивнула Чанг. — Девочка по имени Шей Синклер каким-то образом смогла построить игрушечную пушку и сделать для нее порох для празднования Дней Корабля. Пушка при первом же выстреле взорвалась ей в лицо.
Марши скривился; Элла застыла с бокалом на полпути ко рту.
— Мы удалили почти все осколки и остановили основное кровотечение, но состояние раненой остается крайне тяжелым. Два осколка проникли в череп через орбиту левого глаза; благодаря плоским профилям их траектории искривились. Нанесенные ими повреждения значительны. Оба осколка застряли в мозгу, один упирается в продолговатый мозг. Имеется постоянное внутричерепное кровотечение; автономные функции больной быстро разрушаются. В данный момент она находится на аппарате искусственного дыхания, и я опасаюсь, что скоро нарушится и работа сердца. Необходимо удалить осколки, но подход к ним крайне рискован. Я готова попытаться, если придется, но…
Восточная женщина остановилась, чтобы набрать воздуху.
— Когда это случилось, я смотрела списки прибывших, — быстро заговорила она. — Ваше появление было неожиданностью. Я читала о бергманских хирургах, но никогда не предполагала увидеть одного из них у нас. Сейчас я вынуждена считать ваше здесь появление даром Божиим. Если вы…
Речь Чанг внезапно прервалась резким жужжанием ее аппарата. Оно тут же сменилось мерным пиликаньем. Чанг нахмурилась и посмотрела куда-то в сторону. Когда она снова повернулась к Марши, мрачное выражение на ее лице вернулось с удвоенной силой.
— У больной остановка сердца. Вы можете помочь?
Будь Марши один, он уже был бы в пути. Но впервые за много лет он был не один. Он повернулся к Элле, и высокая волна deja vu нахлынула и поглотила его целиком, оставив ощущение нереальности. Это было все так похоже на прежнее, что все пролегшие между ними годы можно было бы счесть просто плохим сном.
Лицо Эллы было непроницаемо. Она смотрела мимо него невидящими зелеными глазами.
