Машину я припарковал в неположенном месте, поэтому очень спешил. И даже проявил свое нетерпение в регулярном топтании на одном месте, а также многозначительных вздохах.
Впереди оставались два человека. Для чего они стояли по отдельности, было непонятно, ибо пришли вместе. И пить полученное пошли тоже вместе — могли бы купить все необходимое в одни руки. Первый взял два флакона боярышника, а второй — три пустырника. Наверное, из-за того что пузырьки с пустырником были поменьше. А может быть, им достался какой-нибудь секретный рецепт Усмирения Печени, и указанные пропорции были строго определены.
Нетерпение мое доходило до предела — пока братья-алкоголики в обмен на долгожданные пузырьки старательно, монетку к монетке, выкладывали на потертый прилавок свою наличность, я отчетливо осознал, что, будь я участником суда присяжных по делу об импульсивном убийстве на почве общей раздражительности в похожей обстановке, голосовал бы за «оправдать».
Все же, видимо, в силу врожденного мазохизма или просто для оправдания своего высокомерно-снисходительного взгляда на гаишника, который стоял в какой-нибудь полусотне метров от моей неправильно припаркованной машины и не заметил такого вопиющего нарушения ПДД, я решил убить двух зайцев.
Раз уж оказался в аптеке, нужно было еще и презервативов купить. Ну, в конце концов, не всю же жизнь покупать их в продовольственном магазине рядом с домом. Некстати вовремя вспомнилась недавняя просьба Гаврилыча, соседа сверху, который хотел поэкспериментировать с виагрой, но стеснялся купить сам. Я вызвался приобрести для несчастного мужика необходимый препарат, благо сам никогда подобной конфузливости не испытывал.
А Гаврилыч являлся полезным человеком. Он был великолепным мастером — на все руки. Порой мне казалось, что их у него не две, а несколько больше. Он мог разрешить любую неприятную ситуацию — от сантехнических и электрических проблем до обычной психологической помощи методом изречения какого-нибудь опробованного на собственной пятидесятилетней шкуре философского замечания или афоризма типа «Жизнь как зебра: белая полоса, черная полоса, белая, черная… А потом задница».
Одна беда — его огромное сердце с переменным успехом конкурировало в размерах с печенью, которой приходилось перерабатывать по несколько благодарностей в день от спасенных Гаврилычем сограждан. И это, конечно же, не могло не отразиться на его половой сфере.
Девушка-аптекарь была другая. Но, как и у той, строгой, не ведущейся на продажу без рецепта, лицо ее было уставшее от однотипных завсегдатаев. Или наркоманы брали какие-нибудь двусмысленные лекарства, или алкоголики штурмовали прилавок с поражающим энтузиазмом и неутолимой жаждой боярышника. Нормальные люди за какой-нибудь зеленкой или клизмой, видимо, сюда заходили редко.
Поэтому она несколько оживилась и обозначила роскошной улыбкой свою симпатию мне, прилично одетому и вкусно пахнущему качественным парфюмом посетителю. «Жертва «Лакалюта», — подумал я, загипнотизированный блеском ровных зубов.
И тоже приветливо улыбнулся, наблюдая зарождение нервного тика в районе собственного левого глаза, готовясь после получения товара и отдачи денег за оный взять в направлении личного автомобиля разгон до 100 километров в час за какие-нибудь полторы секунды. Фраза, конкретизирующая мой визит, и купюра в размере 1000 рублей были заготовлены заранее, поэтому в аптекарское окошечко они готовы были проникнуть одновременно.
— Здравствуйте, одна виагра и десять упаковок презервативов, — выпалил я. Возможно, нервный блеск моих глаз несколько озадачил повеселевшую было работницу змеи и рюмки, но она тут же справилась с собой и с удовольствием начала применять наконец-то пригодившиеся знания семинаров по работе с покупателями и общие сведения об ассортименте фармацевтической продукции.
— У нас есть упаковки по одной, две, четыре, восемь и двенадцать таблеток, — у нее был мелодичный и сексуальный голос работницы телефонных услуг, но я не был настроен на наслаждение волшебными нотами в то время, когда автомобиль и кошелек находятся в столь близкой и явной опасности. Прикрыв глаза и стараясь дышать ровно и спокойно, я отчеканил:
