Кто-то подошел к нему, загородив свет. Некоторое время этот человек всматривался в безмятежное лицо Фэннера, потом выругался по-испански и вновь направился к двери. Фэннер приоткрыл глаза и увидел широкую спину и короткие ноги. Темные курчавые жирные волосы и кофейного цвета кожа незнакомца не оставляли сомнений в том, что он — латиноамериканец. Человек вышел и запер дверь на ключ.
Фэннер сделал глубокий вдох и попытался ослабить руки. Они были привязаны крепко, но не настолько, чтобы их невозможно было освободить. От напряжения он взмок, и на его мощной шее взбухли жилы. Перед глазами опять пошли черные круги, и он был вынужден отдохнуть. Пошевелив запястьями, он почувствовал, что ремни ослабли. Он опять ожесточенно заработал руками, превозмогая боль в голове, и после нечеловеческих усилий ему наконец удалось освободить скользкую от пота правую руку. Но с левой ничего не получалось. Она была привязана намертво.
Он сел на кровати и аккуратно ощупал голову. Затылок был мягким, но, как ни странно, шишки или ссадины не было. Его левая рука затекла, и он обернулся, чтобы осмотреть узел. Но тот находился где-то под кроватью, и хотя Фэннер нащупал его, развязать не мог. После нескольких безуспешных попыток он в изнеможении опустился на матрас.
«Интересно, кто же меня вырубил? — подумал Фэннер. — Карлос? Он вполне мог вернуться через заднюю дверь и подобраться ко мне, пока я разбирался с Найтингейлом. Хотя вряд ли. Кишка тонка. Наверное, один из его подонков. Ну ничего, разберемся. Только бы выбраться отсюда».
Он поставил ноги на пол и встал, превозмогая боль и дрожь в коленях. Собравшись с силами, он дотащился до двери, волоча за собой кровать, и убедился в том, что заперт. Потом он с кроватью вернулся на место и лег. Предстояла нелегкая встреча со своими тюремщиками, и нужно было во что бы то ни стало освободить вторую руку. Но сколько он ни рвал и ни дергал ее, ремни держали крепко.
Звук шагов за дверью заставил его лечь и просунуть свободную руку в петлю за головой. Едва он это сделал, как дверь открылась и в комнату вошел Карлос. За ним маячили Рейджер и Миллер.
Карлос подошел к изголовью кровати и взглянул на Фэннера.
— Ну что, очухался? — проговорил Карлос.
Рейджер и Миллер прошли в комнату и закрыли дверь. С угрожающим видом они подошли к кровати. Фэннер напрягся и вызывающе взглянул на них.
— Ну и что дальше? — спокойно спросил он. Карлос слегка дрожал от возбуждения. Судя по расширившимся зрачкам, явно накачался наркотиками.
— Сейчас мы с тобой немного потолкуем, — прошипел Карлос и ударил Фэннера кулаком в лицо. Фэннер успел немного отклониться и ослабить удар, который пришелся по верхней губе.
— Это тебе должок, — злорадно проговорил Карлос. Фэннер ничего не ответил. Он с ненавистью посмотрел в глаза Карлоса, прекрасно сознавая, что с привязанной левой рукой у него мало шансов справиться с этой озверевшей тройкой.
— Итак, ты — частный детектив, вонючая ищейка, — объявил Карлос, доставая из кармана документы Фэннера и швыряя их ему в лицо. — Надо отдать должное, ты чуть не провел меня, хотя я и подозревал, что с тобой не все чисто.
В наступившей тишине Карлос подошел и сел на край кровати. Сейчас Фэннер мог придушить его, как цыпленка. Если бы эти двое вышли хоть на минуту. Надо было выждать.
Карлос резко наклонился к нему и сильно ударил его два раза по лицу. Фэннер лишь сплюнул, но ничего не сказал. Карлос опять сел. Теперь он дрожал всем телом, как невменяемый. С трудом взяв себя в руки, он выдавил.
— Какого черта ты приперся сюда? Что ты вынюхиваешь?
Упрямое молчание Фэннера выводило его из себя, и кровать затряслась от его дрожи. Фэннер вытер окровавленные губы о плечо и с тихой ненавистью сказал:
— Я тебя предупреждал, трусливая скотина, что об меня ты обломаешь свои гнилые зубы. Теперь берегись. Я не успокоюсь, пока не переломлю твой хребет.
— А мы тебя успокоим сейчас, — громко расхохотался Миллер.
— Он еще и угрожает, вонючка. Сам — нахал, видал нахалов, но таких… — поддакнул Рейджер.
Руки Карлоса дрожали, и он засунул их в карманы.
— Слушай, ты, герой. Если ты не скажешь, что тебе здесь надо, мы примемся за тебя по-настоящему. Мы можем развязывать языки. Вспомни того китайца.
