Я взглянул на нее. Она оказалась еще лучше, чем в моих мыслях: заметно отдохнувшая, спокойная, стройная, но не исхудавшая, как несколько недель назад в городе. На ней были спортивные штаны и голубая, застегнутая до самого верха ветровка. Резинка стягивала волосы на затылке в тугой хвост. Сжимая в руках шляпу для верховой езды, она выглядела настороженной, но отнюдь не сердитой.
Что ж, отступать некуда.
— Давай, Хола, — сказал я, — покажем Глории, что мы теперь умеем. Сидеть.
Я почти видел, по какой траектории движутся мысли нашей собаки: сейчас ей больше всего хотелось броситься к мамочке с мокрыми поцелуями. Наказание за нерешительность последовало незамедлительно — Гррр и рывок поводка.
Хола села, глядя на меня снизу вверх.
— Хорошая девочка.
Я отдал команду «Ждать», сделав горизонтальное движение ладонью перед ее носом, подошел к Глории и только тогда сказал:
— Привет.
Она ответила на рукопожатие, ни на секунду не отводя глаз от Холы.
— И тебе привет. Как поживаешь?
— Посмотри на это.
Как можно спокойнее я вернулся к Холе и произнес волшебное слово:
— Хорошо.
Она вскочила на ноги и яростно замотала головой: взгляд на Глорию — взгляд на меня — снова на Глорию. Нужно было завладеть ее вниманием.
— Гулять, — скомандовал я, немного согнул левый локоть и зашагал вперед.
Хола потрусила за мной, приглядываясь, не собираюсь ли я ее чем-нибудь угостить.
— Никаких лакомств, — прошептал я. — Гулять.
Мы повернули направо, сделали поворот кругом, затем налево… и наконец остановились.
Я хранил молчание.
Хола села — реакция, которой всегда добиваются дрессировщики: когда хозяин останавливается, собака должна сесть, не дожидаясь команды.
— Лежать, — приказал я, опуская руку перед ее мордой, и Хола послушно улеглась на землю. — Ждать.
Я отвернулся и прошел десять ярдов, не оглядываясь. Двадцать ярдов… Я знал, что Глория думает о том же, о чем и я: испытание подходит к концу.
Волноваться мне не о чем. Я спиной чувствовал, что Хола смирно сидит на месте, так оно и было.
— Хола, ко мне, — скомандовал я.
Собака в несколько прыжков преодолела разделяющее нас расстояние и села рядом, преданно заглядывая мне в глаза.
— Молодец. Хорошо.
Хола поднялась. Я пристегнул поводок к ошейнику, осыпал Холу похвалами, и мы пошли к двери дома. Где-то с минуту Глория гладила собаку — трогательное воссоединение матери и ребенка.
— Вижу, вы двое славно поработали, — сказала жена. — Я под впечатлением.
— Она старается.
— Хорошо выглядите.
— Спасибо.
— Я опаздываю на верховую езду. Мне нужно идти. Извини.
— Ничего страшного.
Глория выжидающе взглянула на меня, будто собиралась что-то добавить.
— Ты не уберешь машину? — наконец попросила она. — Я не могу выехать.
Хола проспала почти всю обратную дорогу. Но стоило нам добраться до моста Джорджа Вашингтона, как она проснулась и начала скулить.
— Знаю, милая, — сказал я зеркалу заднего вида. — Я чувствую то же самое.
* * *
Вернувшись домой, я обнаружил электронное письмо от АКС, в котором-таки сообщалось, что Мэри Берч готова ответить на все мои вопросы.
В первую же минуту разговора выяснилось, что я был глубоко несправедлив к ней. Мэри оказалась невероятно душевной женщиной с отличным чувством юмора. Ее не портил даже сильный южный акцент.
Я сказал, что мне очень понравилась выставка «Познакомьтесь с породой».
— Да, выставки всегда лучше дог-шоу, — ответила Мэри, — потому что на них не чувствуешь себя эдаким проповедником перед паствой. Но в этот раз демонстрационная площадка была маловата. И противно скрипела в центре. В следующий раз проследим тщательнее.
— По-моему, для СХГ можно было выделить и главный ринг.
— Как у вашей собаки дела с тестом?
Я с готовностью изложил историю борьбы с проклятым десятым пунктом.
— Главная ошибка заключается в том, — сказала Мэри, — что владельцы собак вообще не тренируются перед этим тестом. Приходят на СХГ и надеются, что их собака здорово отличается от остальных. И главное, почти никто не знает, как к нему готовиться.
— Со стороны все так просто, — пожаловался я, — но Хола начинает нервничать ровно через пять секунд!
Мэри драматично вздохнула, как обычно делают собачники, когда пытаются проникнуть в логику своего питомца.
