1-й мужик. Двистительно, мы предлегаем, чтобы как приобресть собственность владения земли.
Василий Леонидыч. А вы не скупитесь. Вы знаете, я вам скажу, как земля мужичку нужна! А, что? Очень нужна.
1-й мужик. Двистительно, земля мужику пристекает первая статья. Это как есть.
Василий Леонидыч. Ну, вот вы и не скупитесь. Ведь земля что? Можно ведь на ней пшеницу рядами, я вам скажу, посеять. Триста пудов можно взять, по рублю за пуд, триста рублей. А, что?.. А то мяту, так тысячу рублей, я вам скажу, можно с десятины слупить!
1-й мужик. Двистительно, это вполне, все продухты можно в действие произвесть, кто понятие имеет.
Василий Леонидыч. Так непременно мяту. Ведь я учился про это. Это в книгах напечатано. Я вам покажу. А, что?
1-й мужик. Двистительно, что касающее вам по книгам виднее. Умственность, значит.
Василий Леонидыч. Так покупайте, не скупитесь, а давайте деньги. (Федору Иванычу.) Папа где?
Федор Иваныч. Дома. Они просили не беспокоить их теперь.
Василий Леонидыч. Что ж, вероятно, у духа спрашивает, продать ли землю, или нет? А, что?
Федор Иваныч. Этого не могу сказать. Знаю, что пошли в нерешительности.
Василий Леонидыч. Как ты думаешь, Федор Иваныч, есть у него деньги? А, что?
Федор Иваныч. Уж не знаю. Едва ли. А вам зачем? Ведь вы на прошлой неделе взяли куш не маленький.
Василий Леонидыч. Да ведь я за собак отдал. А теперь ведь ты знаешь: наше новое общество, и Петрищев выбран, а я брал у Петрищева деньги, а теперь надо внести за него и за себя. А, что?
Федор Иваныч. Это какое ваше новое общество? Велосипедистов?
Василий Леонидыч. Нет, я тебе сейчас скажу: это новое общество. Очень, я тебе скажу, серьезное общество, И ты знаешь, кто председатель? А, что?
Федор Иваныч. В чем же это новое общество?
Василий Леонидыч. Общество поощрения разведения старинных русских густопсовых собак. А, что? И я тебе скажу: нынче первое заседание и завтрак. А вот денег-то нет! Пойду к нему, попытаюсь. (Уходит в дверь.)
Мужики, Федор Иваныч и артельщик.
1-й мужик (Федору Иванычу). Это кто же, почтенный, будут?
Федор Иваныч (улыбаясь). Молодой барин.
3-й мужик. Наследник, скажем. О господи! (Прячет деньги.) Прибрать, видно, пока что.
1-й мужик. А нам сказывали, что военный, в заслуге кавалерии, примерно.
Федор Иваныч. Нет, он, как единственный сын, уволен от воинской повинности.
3-й мужик. Для прокорму, скажем, родителей оставлен. Это правильно.
2-й мужик (качает головой). Этот прокормит, что и говорить.
3-й мужик. О господи!
Федор Иваныч, три мужика, Василий Леонидыч, за ним в дверях Леонид Федорович.
Василий Леонидыч. Вот это всегда так. Право, удивительно. То говорят мне, отчего я ничем не занят, а вот когда я нашел деятельность и занят, основалось общество серьезное, с благородными целями, тогда жалко каких-нибудь триста рублей!..
Леонид Федорович. Сказал, что не могу, и не могу. Нет у меня.
Василий Леонидыч. Да ведь продали землю.
Леонид Федорович. Во-первых, не продал, и главное – оставь меня в покое. Ведь тебе сказали, что мне некогда. (Захлопывает дверь.)
Те же, без Леонида Федоровича.
Федор Иваныч. Я вам говорил, что теперь не время.
Василий Леонидыч. Вот, я вам скажу, положение, а? Пойду к мама, одно спасенье. А то сумасшествует с своим спиритизмом и всех забыл. (Идет наверх.)
Федор Иваныч садится было за газету.
Те же. Сверху сходят Бетси и Марья Константиновна. За ними Григорий.
Бетси. Карета готова?
Григорий. Выезжает,
Бетси (Марье Константиновне). Пойдемте, пойдемте! Я видела, что это он.
Марья Константиновна. Кто он?
Бетси. Очень хорошо знаете, что Петрищев.
Марья Константиновна. Так где же он?
Бетси. У Вово сидит. Вот увидите.
Марья Константиновна. А вдруг не он?
Мужики и артельщик кланяются.
Бетси (к артельщику). А, вы от Бурдье, с платьем?
Артельщик. Так точно. Прикажите отпустить.
Бетси. Да я не знаю. Это мама.
Артельщик. Не могу знать кому. Нам приказано снести и деньги получить.
Бетси. Ну так подождите.
Марья Константиновна. Это все тот же костюм для шарады?
Бетси. Да, прелестный костюм. А мама не берет и не хочет платить.
