Федор Иваныч. Что же, не прикажете деньги принять?
Барыня. Деньги? Деньги возьми, но их, особенно этого больного, вон, сию минуту вон! Он совсем гнилой!
3-й мужик. Напрасно ты, мать, ей-богу, напрасно. У моей старухи, скажем, спроси. Какой я гнилой? Я, как стеклышко, скажем.
Барыня. Еще разговаривает?.. Вон, вон! Все назло!.. Нет, я не могу, не могу! Пошлите за Петром Петровичем. (Убегает, всхлипывая.)
Яков и Григорий уходят.
Явление двадцать четвертое
Те же, без барыни, Якова и Григория.
Таня (к Бетси). Барышня, голубушка, как же мне быть теперь?
Бетси. Ничего, ничего. Поезжай с ними, я устрою. (Уходит.)
Федор Иваныч, три мужика, Таня и швейцар.
1-й мужик. Как же, почтенный, получение суммы теперича?
2-й мужик. Отпусти ты нас.
3-й мужик (мнется с деньгами). Кабы знать, я ни в жисть не взялся бы. Это засушит хуже лихой болести.
Федор Иваныч (швейцару). Проводи их ко мне, там и счеты есть. Там и получу. Идите, идите.
Швейцар. Пойдемте, пойдемте.
Федор Иваныч. Да благодарите Таню. Кабы не она, быть бы вам без земли.
1-й мужик. Двистительно, как изделала предлог, так и в действие произвела.
3-й мужик. Она нас людьми изделала; а то бы что? земля малая, не то что скотину, – курицу, скажем, и ту выпустить некуда. Прощевай, умница! Приедешь на село, приходи мед есть.
2-й мужик. Дай домой приеду, свадьбу готовить стану, пиво варить. Только приезжай.
Таня. Приеду, приеду! (Визжит.) Семен! То-то хорошо-то!
Мужики уходят.
Федор Иваныч, Таня и Семен.
Федор Иваныч. С богом. Ну, смотри, Таня, когда домком заживешь, я приеду к тебе погостить. Примешь?
Таня. Голубчик ты мой, как отца родного примем! (Обнимает и целует его.)
Занавес
Конец
